Поиск по материалам сайта
Cлово "MICHEL"
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Часть текста: Второй возник в 1856 году, он предшествовал «Саламбо». Появление третьей версии совпало с работой над «Буваром и Пекюше». Этот роман остался незавершенным, а изданная в 1874 году драма о святом Антонии, стала последним крупным произведением писателя. Мишель Фуко сравнил возвращение Флобера к рассказу об искушениях отшельника с ритуалом, очищением, молитвой 1 . «Искушение святого Антония» всякий раз возникает в художественном мире Флобера как финал одного и начало другого периода, связывая раннее и зрелое творчество писателя. Однако, как заметил Жан Брюно, эта драма остается «наименее изученным, наименее читаемым, самым таинственным из всех произведений Флобера, и перед исследователями стоят нерешенные до сих пор проблемы, связанные с генезисом, структурой и смыслом и этого энигматического текста» 2 . Первый перевод драмы на русский язык появился 1879 году, еще при жизни Флобера 3 . История изданий драмы на русском языке насчитывает более ста лет 4 . Правда читателям известна лишь третья версия драмы 5 , и в русской критике...
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Часть текста: РОМАНТИЧЕСКИЙ РОМАН И ФЕНОМЕН ЛЮБВИ» ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ Российское научное издание № 3, 2010 Печатается по решению Ученого Совета института историко-культурного наследия Орловского государственного университета http://www.univ-orel.ru/disert/sbornik.pdf Имя Жорж Санд не только в XIX, но и в нашем веке окружено домыслами, легендами, требующими серьезного уточнения или опровержения. В свете опыта новых столетий приходит новое понимание прошлого. За окружающими писательницу мифами, их интерпретациями различим комплекс разнообразных актуальных проблем и причин - попытки каждый раз по-новому идентифицировать женское сознание и самосознание, понять роль женщины в меняющемся мире - и давно ушедших, и нынешнего веков, осмыслить процесс формирования ее особого личного и личностного статуса - в современной массовой и немассовой культуре. Отдаленно различима едва просматриваемая проблема «потерянного» или не потерянного пола [5, 302]; утраченной или не утраченной любви - к ней, ее героям, к тем, кто окружает нас в жизни - и в современном французском романе. Тема и проблема любви - одна из центральных в творчестве писательницы, с ее трактовкой связана одна из тайн ее долговременного успеха у читателей разного уровня и типа, разных эпох, разных стран. Заслуга Жорж Санд - среди прочих других - в том, что она явилась одним из создателей нового - романтического мифа о любви, обладающего не только конкретно-исторической, но и универсальной эстетико-философской основой. Любовь - в широком смысле - это то свойство...
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Часть текста: произведения, ограничивается буквально парой фраз: Я отлично знаю, что вы вошли в литературу еще до появления вашего значительного сочинения [“Африканские ночи”]: ему предшествовали брошюрки, которые, между прочим, стоило бы когда-нибудь переиздать. Вы заявили тогда о себе в стихах и в прозе; из числа самых первых наших символистов вы были, наверное, не самым известным, но ваш рано созревший, беспокойный талант позволил вам увидеть многое прежде других. Так, еще до “тысячи и одной ночи”, проведенных вами в Африке, вам выпала на долю краткая “ночь в аду” 2 ; еще до того, как вы начали плавать на самых разных парусных и грузовых судах, вас уже захватила прекрасная греза о странствиях “Пьяного корабля”… Сейчас, по прошествии более чем полувека, литературные критики, похоже, по-прежнему страдают подобной амнезией — они всецело поглощены истолкованием “Черного евангелия” и “Взгляда вслепую”, начисто забыв о том, что этим шедеврам предшествовали “Сезон в аду” и “Озарения”. А ведь наверняка было бы небесполезно вновь извлечь на свет Божий и эти юношеские опусы, чтобы полнее оценить созданное поэтом в зрелые годы. В конце концов, и такое нетрадиционное прочтение имело своих сторонников. К их числу принадлежали Андре Бретон и сюрреалисты — по крайней мере, в недолгое время между выходом первого “Манифеста сюрреализма” и маем 1925 года, когда Рембо отдалился от сюрреалистов после их “Обращения к Папе Римскому”. Тогда Арагон и Бретон всячески...
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: де Нерваля: трудное признание в безумии Коринна Бейль «Горячки» Жерара де Нерваля: трудное признание в безумии пер. с фр. М. Гистер под ред. А. Строева) «НЛО» 2004, №69 http://magazines.russ.ru/nlo/2004/69/be8.html В литературном мире безумие Жерара Лабрюни (более известного как Жерар де Нерваль) не было секретом ни для кого из его современников. У него довольно рано начали проявляться заметные признаки нервного расстройства: в 1841 г., когда Нервалю было тридцать три года, он пережил первый серьезный приступ душевной болезни, за которым последовали долгие скитания по психиатрическим лечебницам, возобновившиеся в 1852 г. и продолжавшиеся вплоть до смерти Нерваля в начале 1855 г. Из страха быть отторгнутым писательским сообществом, поскольку жил он литературным трудом, Нерваль в своих творениях изображает безумие как иную форму разума, противопоставленную обыкновенному здравому смыслу. Он с иронией вспоминает о собственных сомнениях, о том, что считал недостатком отсутствие здравого смысла: теперь он его развенчивает, показывает его ограниченность, его заблуждения. Привычный к проявлениям жалости со стороны окружающих (его постоянно называли “наш добрый” или “наш нежный” Жерар), теперь он оспаривает приставший к нему образ слабого человека и демонстрирует умение жить среди людей, несмотря на свою им чуждость....
Входимость: 2. Размер: 69кб.
Часть текста: значит намеренно делать прямо противоположное тому, что ты продолжаешь утверждать в качестве Добра. Это значит хотеть того, чего не хочешь - поскольку продолжаешь испытывать отвращение к злым силам, - и не хотеть того, чего хочешь - поскольку Добро всегда определяется как объект и конечная цель глубинной воли [1]. Именно таково положение Бодлера. Его деяния и деяния заурядного преступника различаются между собой подобно черной мессе и атеизму. Атеист не беспокоит себя мыслью о Боге, раз и навсегда решив, что он не существует. Но жрец черных месс ненавидит Бога, потому что Он достоин любви, глумится над Ним, потому что Он достоин уважения; он направляет свою волю на отрицание установленного порядка, но в то же время сохраняет и более, чем когда-либо, утверждает этот порядок. Прекрати он хоть на мгновение - и его сознание снова придет в согласие с собой, Зло разом превратится в Добро, и, минуя все порядки, имеющие источником не его самого, он вынырнет в "ничто" [2], без Бога, без оправданий, с полной ответственностью" 1 . Оспорить это суждение невозможно. Далее выясняется специфика сартровского взгляда на вещи: "Дабы вызывать...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: к знатному роду, ведущему происхождение от герц. Морица Саксонского; мать романистки происходила из крестьянской семьи. Это соединение аристократизма с чисто народным происхождением отразилось самым благотворным образом на таланте писательницы, у которой высокая культура соединилась с любовью к народу и пониманием его жизни. Родившись в Париже 2 июля 1804 г., З. провела уединенное детство в Ногане (Nohant, в Берри), среди чисто деревенской обстановки, и закончила обычный курс образования в английск. институте-монастыре в Париже, там она отличалась своей неугомонной резвостью, сменявшейся припадками экзальтированной религиозности. По возвращении в Ноган молодая девушка усердно занялась чтением и в короткое время ознакомилась не только со всей тогдашней романтической литературой, но углубилась в философию, изучала Аристотеля и Лейбница, франц. моралистов классической эпохи и иностранных поэтов, увлекаясь больше всего Шекспиром и Байроном. Впечатления окружавшей действительности отзывались на ней очень сильно. Смерть любимой бабушки,...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: XVI, когда волнения начались в Папской области. Как раз в то время, когда Стендаль должен был направиться в Рим, чтобы представиться своему непосредственному начальнику, французскому посланнику Сент-Олеру, повстанцы Папской области вели бои против австрийских войск. «Увы! Сударь, — восклицает Стендаль в письме к Адольфу де Маресту, — как проехать через повстанцев Витербо и окрестностей Чивита-Кастелланы? Как пробираются от Болоньи до Флоренции?» И в том же письме: «[...] Все дороги ведут в Рим; но разбойники, милостивый государь? Они способны броситься ему [т. е. Стендалю. — Т. М.] на шею и сказать: мы вас любим. А напыщенному глупцу г-ну Режиму A такой довод может не понравиться. Этот дурак, должно быть, сейчас в собачьем настроении [...]». 21 Французское правительство совсем не было заинтересовано в революции в Италии, а тем более в том, чтобы под этим предлогом вся страна была оккупирована Австрией — давнишней соперницей Франции на Апеннинском полуострове. Добравшись в начале апреля в дилижансе до Флоренции, Стендаль остановился на несколько дней в этом городе. Однако на сей раз не для того, чтобы посетить музеи, но для того, чтобы написать министру иностранных дел Франции, графу Себастьяни, одну за другой четыре пространные депеши о положении в Италии. Правда, Стендаль не без основания сомневался: нужно ли кому-нибудь такое проявление излишнего рвения со стороны консула, которому положено заниматься лишь делами своего округа, в данном случае — Чивитавеккьи. Если Стендаль впервые позволил себе представить министру свои впечатления и соображения о делах в Италии, то это не было в последний раз. Его дипломатическая переписка, в том числе материалы, обнаруженные в наши дни в архивах министерства...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: их не только историко-этнографической, краеведческой информацией, но и романическими и эссеистическими компонентами. Это было во многом связано с изначальной установкой Стендаля, для которого путешествие «должно являться своего рода обсуждением различных вещей, которые встречаются на пути» [5, c. 17]. Поэтому в его путевых книгах всегда присутствовал герой-рассказчик, не скрывающий субъективности и в выборе объектов, заслуживающих внимания, и в их оценке, и в организации повествования. В книге «Рим, Неаполь, Флоренция» (первое изд. 1817 г., второе – 1827 г.), написанной в форме дневника, путешествующий герой не только фиксирует впечатления от увиденного, но и, перемещаясь в пространстве, активно общается, заводит знакомства, которые не обрываются с концом эпизода встречи, а развиваются, создавая подобие сюжетных линий. «Прогулки по Риму» (1828) у Стендаля совершает группа путешественников, в которую повествователь, как многократно бывавший в Риме, входит в качестве чичероне, помогая понять и принять итальянскую ментальность, столь отличную от французской, запечатленную в нравах, искусстве и его восприятии. Сопоставление- противопоставление Италия – Франция, сквозное для стендалевского творчества, здесь зачастую демонстрируется наглядно в реакциях путешественников-французов на непривычное. Некоторые персонажи «Прогулок» поименованы, наделены приметами характера, они составляют программу на каждый день, обмениваются впечатлениями, вступают в разнообразные человеческие отношения, попадают в нелепые или драматические ситуации, т. е. оказываются внутри «истории». Заказывая Стендалю книгу путешествий по юго-западу Франции, издатель предполагал увидеть некое подобие его итальянских путевых заметок. Писатель, идя навстречу ожиданиям, сохраняет в «Записках...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: (мемуары), «confession» (исповедь), «histoire» (история) и нейтральных – «livre» (книга), «écrire ma vie» (описание моей жизни), «parler de soi» (рассказ о себе), до неоднозначного в авторской оценке «roman» (роман) и творчески индивидуального «examen de conscience» (допрос совести), – и сегодня затрудняющих жанровую атрибуцию бейлевской исповедально-мемуарной прозы и актуализирующих обращение к этому вопросу. «Mémoires» – наиболее употребительное жанровое определение, которое дает Стендаль своим автобиографическим опытам. Читательский интерес самоисследователя к этому жанру автодокументальной 2 литературы реализуется в широком диапазоне разновидностей мемуарной прозы, составляющих его библиотеку – «от «Économies royales» Сюлли до воспоминаний г-жи де Жанлис [13, с. 433], – на пространстве которой соседствуют придворные мемуары Сен-Симона, воспоминания «жирондистской Мадонны» – г-жи Ролан, размышления о своей жизни итальянского ренессансного ювелира и скульптора Бенвенуто Челлини и военные записки маршала Сен-Сира – произведения, при...
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Часть текста: особые возможности непосредственного и как бы особенно достоверного свидетельства их психологических состояний. Слово персонажа может стать до предела сжатым отражением его характера, переживаний, побуждений, своего рода фокусом художественной трактовки образа. Но потребовалось длительное развитие, работа многих великих художников для того, чтобы эти возможности слова могли осуществиться. Литературные формы и функции прямой речи претерпели глубочайшие изменения — от недифференцированной, лишь формально выделенной из повествования речи персонажей средневековых памятников до умышленно бессвязного, исполненного подводных течений диалога в прозе XX века. Стилистическое и интонационное единообразие, неотделенность от авторского слова, иллюстративность — все эти черты прямой речи средневековой литературы (русской, как и западноевропейской) в какой-то, разумеется, видоизмененной форме присущи и высокой прозе эпохи господства рационализма, — даже аналитическому роману. Персонажи «Принцессы Клевской» разговаривают много. Но разговоры их являются не предметом, а лишь средством анализа. Авторское повествование плавно входит в прямую речь и вновь из нее выходит, как бы этого ...