Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "С"

1. Полуяхтова И., Володина И.: Поэт печали и любви

Входимость: 3. Размер: 30кб.

Часть текста: виной тому, что Леопарди стал самым скорбным итальянским поэтом. Жизнь Леопарди (1798-1837) пришлась на тяжелые времена итальянской истории. Италия в те годы была отсталой окраиной Европы. Страна была раздроблена, экономически не развита, политически несамостоятельна. Первые тринадцать лет XIX века в Италии господствовали французы, а после падения Наполеона и крушения его империи возвратились прежние поработители австрийцы, установив жестокий режим. Но историю тех лет можно рассматривать и в другом свете. Это были годы растущей волны национально-освободительного движения, вошедшего в историю под названием Рисорджименто. Не только скорбь, но и небывалый духовный подъем характеризуют литературу тех лет. Фосколо и Мандзони стремились возродить в итальянцах чувство национального достоинства и дух свободы. У Мандзони была нравственная опора - Бог, в которого он верил с самозабвенностью католика. У атеиста Леопарди не было такой опоры; он был один на один со своим жестоким веком, которому не хотел уступать ни в чем. В первой половине XIX века не одна Италия переживала тревожные дни. Недаром тогда в литературе возникло явление, получившее наименование "мировой скорби", с которым связывают творчество англичанина Байрона (хотя его родина была тогда самой могущественной державой), австрийца Ленау. Величайший пессимист в мировой культуре, философ Шопенгауэр, был немец. Причина здесь не исчерпывается национальными бедствиями, поскольку настроения "мировой скорби" были близки и Мюссе, и Гейне, и Лермонтову. Это было типичное явление, порожденное расцветом романтизма с его взлетом идеала. Литература эпохи Просвещения конца XVIII века и Французская революция разбудили в умах великие надежды и дух независимости, а социальная действительность лишь казалась обновленной, обманывая чаяния романтиков. Можно понять, почему именно итальянцу Леопарди суждено было стать самым последовательным выразителем этой мятежной...

2. Трескунов М.: О Викторе Гюго

Входимость: 1. Размер: 40кб.

Часть текста: коммунаров и русских революционеров. В 1853 году, находясь в изгнании на острове Джерси, Гюго говорил, что, будучи подростком, писал монархические оды, но, возмужав, создавал “демократические книги”. И действительно, в первом поэтическом сборнике “Оды и равные стихотворения” (1823) история прошлого, происходящие события рассматриваются поэтом с точки зрения утверждения монархически” идей и религиозных верований. Но вскоре под влиянием бурно развивающегося общественного движения, импульсом которого явилась революционная деятельность народных масс, Гюго начал преодолевать заблуждения юношеских лет. Во Франции в период Реставрации существовали различные-литературные направления. Происходили острые споры о методах творчества, об идейно-тематическом характере развивающейся литературы. В 20-х годах литературная борьба носила резко политический характер. Самым главным вопросом сложного конфликта, возникшего среди французских писателей, был вопрос не о форме, а о содержании искусства. Выступая в защиту писателей-романтиков, Виктор Гюго объяснял закономерность появления нового направления тем фактом, что Великая революция XVIII века вызвала переворот в общественном сознании, оказавший, в свою очередь, решительное воздействие на характер романтической литературы. В 1827 году Гюго пишет обширную драму “Кромвель” и Предисловие к ней, ставшее литературной программой французских...

3. Вольперт Л.И.: Пушкин, Лермонтов, Стендаль. От "верной" жены к "неверной".

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: для Лермонтова. В его творчестве своеобразно переосмыслены антитезы Жорж Санд: ханжеская мораль и незаконная любовь (баронесса Штраль - Тирза), «святыня» брака и независимое чувство (Вера - контраст пушкинской Татьяне), семейный деспотизм и бесправие женщины (Арбенин - Нина). «Жорж-сандизм» Лермонтова маркирован в словах героини Маскарада баронессы Штраль: «Жорж Санд почти что прав» 1 . Утверждая, что в светском обществе женщина «игрушка для страстей», «предназначена в продажу выгодам» (5, 317) баронесса выступает проводником авторских идей. В прозе Лермонтова наиболее остро и глубоко, с новаторской смелостью, эта тема поставлена в Герое нашего времени , феминистская идея подсвечивает здесь все женские типы, но в наибольшей степени она определяет своеобразие образа Веры, весьма важного для структуры романа, но наименее изученного 2 . Если о Грушницком, Вернере, Максиме Максимовиче, Бэле, Мери и даже Казбиче и Азамате написано много, то Вера интересовала исследователей лишь как персонаж, высвечивающий некоторые стороны личности Печорина и представляющий определенный прототипический интерес (В. А. Лопухина) 3. Уже при появлении романа С. П. Шевырев трактовал этот образ как малозначительный: «... лицо вставочное, не привлекательное ничем, жертва авторской необходимости, чтобы запутать интригу» 4 . Нам представляется такой взгляд ошибочным. Хотя две части романа названы другими женскими именами, истинная героиня, на наш взгляд, - Вера, единственная женщина, которую Печорин сумел полюбить, и которая одна смогла максимально приблизиться к пониманию его нравственной сущности. Ее значимость определена исповедальным планом дневника Печорина. Именно он с его высоким интеллектуализмом, психологической проницательностью, жаждой познания себя и других раскрывает обаяние личности Веры. Она - ...

4. Дьяконова Н. Я. : Чарльз Лем и Элия.

Входимость: 2. Размер: 83кб.

Часть текста: и выразительно. Черные волосы крупными завитками ложились на широкий лоб, в мягких карих глазах светилось множество мыслей и чувств, но более всего - печаль… Эта голова, красиво поставленная на плечи, придавала значительность и даже достоинство маленькому невзрачному туловищу" 1 . Так описывает Чарльза Лэма его друг и первый биограф сэр Томас Нун Толфорд. Очень похожие воспоминания оставили и другие близкие ему литераторы - Ли Хент, Вильям Хэзлитт, Чарльз Кауден Кларк, Томас Де Квинси, Барри Корнуолл, художник Бенджамен Хейдон. Это были разные люди и разные дарования, не все они дружно подчеркивали одно и то же: причудливость, внешнюю неприметность, внутреннюю содержательность, обаяние ума и доброты. Ли Хант. С портета неизвестного художника. Вильям Вордсворт. С портрета художника Карузера. Вильям Хэзлитт. С портрета работы Вильяма Бевика. Сэмюэл Тейлор Кольридж. С портрета работы Питера Ван-Дейка. Личные черты и особенности Чарльза Лэма не менее, пожалуй, чем талант определяли его место среди знаменитых современников и друзей. Они с любовью хранили письма от него, повторяли и запоминали острые словечки и замечания, дорожили близостью с ним почти так же, как его сочинениями. Своеобычность, которую так живо ощущают в них самые неискушенные читатели, была неотъемлем? и от личности автора - его манеры смотреть, слушать говорить. В эпоху, богатую оригинальными мыслителями, поэтами, художниками, Лэм сумел обратить на...

5. Лукач Г.: "Гиперион" Гельдерлина.

Входимость: 2. Размер: 41кб.

Часть текста: Слава Гельдерлина-слава поэта высокого эллинского идеала. Всякий, кто читал произведения Гельдерлина, знает, что его понимание античности носит иной, более темный, более проникнутый идеей страдания характер, чем светлая утопия, созданная Возрождением и просветительной эпохой. Это свидетельствует о более позднем характере его мировоззрения. Однако эллинство Гельдерлина не имеет ничего общего с академическим классицизмом XIX столетия или с позднейшим грубо модернизированным эллинством Ницше. Ключ к пониманию Гельдерлина - в своеобразии его взгляда на греческую культуру. Маркс с неподражаемой ясностью вскрыл общественную основу преклонения перед античностью в период французской революции. "... Как ни мало героично буржуазное общество, для его появления на свет понадобились героизм, самопожертвование, террор, междоусобная война и битвы народов. В классически строгих преданиях Римской республики борцы за буржуазное общество нашли идеалы и искусственные формы, иллюзии, необходимые им для того, чтобы скрыть от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей борьбы, чтобы удержать свое воодушевление на высоте великой исторической трагедии"[1]. Германия эпохи Гельдерлина еще далеко не созрела для буржуазной революции, но в головах ее передовых идеологов уже должно было вспыхнуть пламя героических иллюзий. Переход от века героев, от идеала республики, возрожденного Робеспьером и Сен-Жюстом, к прозе капиталистических отношений осуществляется здесь чисто идеологически, без предшествующей революции. Три молодых студента тюбингенской семинарии с восторгом встретили великие дни освобождения Франции. Они с юношеским воодушевлением сажали дерево свободы, плясали вокруг него и клялись в вечной верности идеалу освободительной борьбы. Эта троица - Гегель, Гельдерлин, Шеллинг - представляет в дальнейшем три возможных...