Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "Д"

1. Пирсон Х.: Вальтер Скотт. Глава 20. Катастрофа

Входимость: 19. Размер: 38кб.

Часть текста: Повсюду лихорадочно покупали и бешено продавали. Акции взлетали, как шутихи, и так же лопались. В конце года разразилась биржевая паника; банки заморозили кредиты, многие фирмы позакрывались, много людей разорилось. Как писал Скотт в «Роб Рое», «утренняя прохлада принесла отрезвление». Но ему и в голову не приходило, что все это безумие может затронуть его самого; поэтому он был весьма удивлен известием о том, что рискованные спекуляции подорвали дела лондонских агентов Констебла, фирмы «Херст, Робинсон и К°». В это время Скотт корпел над биографией Наполеона. Обложившись книгами, газетами, рукописями и прочими источниками, он часами гнул спину над письменным столом и напрягал зрение, пытаясь сквозь очки разобрать мелкий шрифт и буквы чужих языков. В современные ему газеты и журналы он обычно почти не заглядывал; из образованных людей своего века он меньше всех читал текущую прессу. Теперь же ему приходилось изучать старые номера «Монитёр» и других подобных изданий. Уставая от этого непривычного для него занятия, он с облегчением переключался на работу над новым романом — «Вудсток». Все еще обретаясь в мечтах, он подумывал о покупке очередного большого отрезка земли: Кейделл только что предложил ему, если...

2. Миллер Генри. Время убийц. Часть первая. Аналогии, сходства, отражения и отзвуки

Входимость: 18. Размер: 102кб.

Часть текста: несчастья. Я видел, что Тельма, которую я презирал, отождествляет себя с ним, подражает ему изо всех сил, причем не только в поведении, но и в стиле сочиняемых ею стихов. Все, как по заказу, сошлось, чтобы вынудить меня отринуть его имя, его влияние, даже факт его существования. Я находился тогда в самой нижней точке — ниже некуда — своей профессиональной жизни, мой моральный дух был совершенно подорван. Помню, как сидел я в холодном сыром подвале, царапая карандашом по бумаге при неверном свете свечи. Я пытался написать пьесу, отражающую мою собственную трагедию. Мне так и не удалось продвинуться дальше первого действия. В таком состоянии отчаяния и бесплодности я, естественно, крайне скептически отнесся к гениальности семнадцатилетнего поэта. Все, что я о нем слышал, казалось не более чем измышлением полоумной Тельмы. Тогда я был даже способен предположить, что она злой ворожбой вызывает у меня изощренные неотвязные мучения, поскольку она ненавидела меня ничуть не меньше, чем я ее. Жизнь, которую вели мы трое и которую я подробно описываю в «Благостном распятии», походила на эпизод из Достоевского. Теперь эта жизнь кажется мне невероятной, нереальной. Суть, однако, в том, что имя Рембо застряло в памяти. Хотя впервые прочитать его произведения мне предстояло лишь шесть или семь лет спустя, в доме Анаис Нин в Лувесьенне, я неизменно ощущал его присутствие рядом с собой. Причем присутствие это было весьма беспокойным. «Не миновать тебе однажды со мною сразиться», — вот что нашептывал мне в уши его голос. В тот день, когда я впервые прочел строчку Рембо, я вдруг вспомнил, что именно про «Le Bateau...

3. Мюллер-Кочеткова Т.: Стендаль. Встречи с прошлым и настоящим. С Ильей Эренбургом в Париже и в Парме

Входимость: 18. Размер: 56кб.

Часть текста: об этих незабываемых встречах, остановлюсь вкратце на истории своего знакомства с Эренбургом, тоже связанной с Францией и французской литературой. Впервые я увидела Илью Григорьевича в 1938 году в Париже. В то время я еще понятия не имела ни о Стендале, ни о самом Эренбурге. Мне было восемнадцать лет. Захваченная политическими событиями, я носилась по Парижу (денег чаще всего не было, приходилось пешком проделывать большие расстояния, но таким образом я хорошо узнала этот удивительный город, каждый квартал которого имеет свое, неповторимое лицо). Я собирала средства для республиканской Испании, вместе с тысячами антифашистов участвовала в демонстрациях и митингах; в огромном Зимнем велодроме восторженно аплодировала пламенным призывам Долорес Ибаррури — Пасионарии, выступавшей в Париже от имени сражающейся Испании... Вместе со своими друзьями, немецкими антифашистами, я посещала мероприятия, организованные Объединением немецких писателей в эмиграции A ; зачарованно слушала рассказ «неистового репортера» Эгона Эрвина Киша на вечере во французско-немецком художественном кабаре B ; переживала острые ситуации пьесы Бертольта Брехта «99%» C , разоблачавшей быт и нравы гитлеровской Германии... Политические события разворачивались с неимоверной быстротой. Австрия уже была оккупирована, мюнхенский сговор подписан, но для многих из нас на первом плане все еще оставалась милая, многострадальная Испания. Мои друзья, раненые бойцы 11-ой интербригады, эвакуированные в Париж, не пропускали ...

4. Басистова В. А.: Пророк. Жизнь Перси Биш Шелли. Часть 2. Становление

Входимость: 24. Размер: 116кб.

Часть текста: кровь... Развернувшаяся в тот же период великая английская промышленная революция выглядела иначе - она была растянутой во времени и гораздо менее шумной: без патетических речей, без песен, без крови... Без крови? Если бы так!.. Голос из прошлого: «Ваши овцы, обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что пожирают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города». Это - Томас Мор. XVI век. Эпоха становления английской шерстяной мануфактуры - эпоха «огораживания», когда пашни в массовом порядке превращались в пастбища; страшная трагедия миллионов крестьян, согнанных с земли, на которой трудились их деды и прадеды. Катастрофический рост нищенства - и, как следствие, чудовищные законы против бродяг. Виселицы вдоль дорог, на них - просмоленные, в кандалах, трупы. Предел отчаяния... Прошло триста лет. И вновь Его Величество Технический Прогресс собирает горькую дань. Пока еще не кровью - слезами и стонами голодных. Однако и до виселиц уже недалеко... Теперь не овцы пожирают людей - их перемалывают новые, высокопроизводительные ткацкие...

5. Гулыга А.: Шеллинг. Глава 4. Поэзия и проза философии

Входимость: 20. Размер: 90кб.

Часть текста: медики. Именно у них собирался Шеллинг расширить свои медицинские познания. Он ехал в Бамберг, не задумываясь над тем, что будет дальше. Здесь он, видимо, пробудет один семестр, затем, может быть, поедет в Вену, где особенно славен медицинский факультет. Все зависит от того, как сложатся обстоятельства. В Бамберге Шеллинг и Каролина прожили вместе меньше месяца. В начале июня пришло траурное известие: его брат Готтлиб, императорский офицер, погиб в Италии. Шеллинг поспешил в Вюртемберг к родителям. Вдогонку ему идут нежные письма. И от Каролины, и от ее дочери, с которой теперь у него поразительно добрые отношения. Августа не жаловала своего отчима (хотя тот считал ее своей дочерью и был предельно заботлив), а к Шеллингу (видимо, не без влияния матери) у нее возникло теплое чувство, своего рода совлюбленность. Августа пишет ему: «Огромное тебе спасибо за то, что ты придумал средство развлекать маму, действует оно прекрасно. Если все мои дурацкие выходки ее больше не радуют, то я говорю: «Как он тебя любит», и она сразу ьстановится шелковой. Первый раз, когда я это ей сказала, она пожелала узнать, как ты ее любишь, и я не знала, что придумать, я сказала: «Больше всего на свете», она была довольна, а я надеюсь, что это именно так. Мы много о ...