Литература Западной Европы 19 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "REAL".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 88кб.

Часть текста: - сетовали полтораста лет назад первоназыватели этого литературного движения Э. Шанфлери и Ж. Дюранти, и с ними трудно не согласиться. Имея, как правило, позитивную оценочную коннотацию, слово обескураживает хотя бы уже тем, что, наряду со словом «правдивость», употребляется «в самом различном и неясном смысле». За ним и во времени тянется длинный шлейф противоречивых, даже взаимоисключающих ассоциаций. Читателю, искушенному в интеллектуальной истории, в понятии «реализм» аукается эхо далеких и близких идейных битв, в которых оно выступало антагонистом то «номинализма», то «идеализма», то «позитивизма», то «феноменологизма» и т. д. Усугубляет путаницу дисциплинарное разноречие: литературовед и философ, семиотик и психолог используют термин охотно, но каждый по-своему. Во всех случаях, однако, обращение к нему предполагает проблематизацию исходного понятия «реальность» и соответственно таких категорий, как действительное и вымышленное, объективное и субъективное, истинное и ложное. Спор-разговор о реализме, в какой бы плоскости он ни велся, подразумевает (или должен подразумевать) постановку вопроса о природе познания и о способах представления (репрезентации) знания. Не удивительно, что последний по времени раунд спора разразился в европейской гуманитарной науке в начале 1960-х годов в связи с так называемым «кризисом рациональности», «кризисом репрезентации», - кризисом, иначе говоря, доверия к способности (или претензии) научного разума служить проводником к объективной истине. Оглядываясь на культурный опыт предшествующих двух столетий, можно констатировать, что именно степень гносеологического оптимизма, т. е. мера доверия человека к собственным познавательным возможностям, служила мерой востребованности и актуальности...

Входимость: 2. Размер: 28кб.

Часть текста: ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА, №41,2007. http://www.novsu.ru/file/16869 Концепция «естественного человека» складывается в XVIII в. в рамках английской культурной традиции. Ее появление обусловлено традициями британского мышления, основы которого заложили труды Бэкона, Локка, Ньютона. Знаменитый роман Д. Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» является одним из ранних и в то же время наиболее ярких примеров художественного воплощения философских идей Дж. Локка, провозгласившего практический опыт единственным источником человеческого познания. Примечательно, что уже в этом романе, положившем начало мировой «робинзонаде», выведены две характерные ипостаси «естественного человека»: сам Робинзон и «благородный дикарь» Пятница. Однако на исходе эпохи Просвещения главенствующие позиции рационализма заметно пошатнутся, а вопрос об отношении к Природе и понимании ее роли в общественной жизни и искусстве окажется напрямую связанным с противостоянием рационалистического и романтического принципов мышления. Так, например, У. Блейк, объявляя Ньютона олицетворением обмана, а «достоверность» Бэкона — худшей разновидностью лжи, выдвигает в...

Входимость: 1. Размер: 36кб.

Часть текста: Ч. Диккенса занимает особое место. Во-первых, это произведение заканчивает два важнейших периода творчества Диккенса (30-е и 40-е годы) и подводит им своеобразный итог; во-вторых, роман открывает новый этап творчества писателя (50-е годы). Здесь сосредоточены блестяще отработанные, отшлифованные приемы иронии и юмора и используются новые методы достижения комического эффекта (подчиненные новым идеям и проблемам, поставленным автором) – способы сатирического изображения. Сатира – “вид комического; беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения (и критики), разрешающееся смехом. Это способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное. Сатира “моделирует” свой объект, создавая образ высокой степени условности, что достигается направленным искажением реальных контуров предмета… Эстетическая “сверхзадача” сатиры – возбуждать и оживлять воспоминания о высших жизненных ценностях, оскорбляемых низостью, пороками, грубостью и глупостью” [II; 1: 370]. Сатира высмеивает явления, которые представляются автору порочными, а ее сила зависит от социальной значимости явления, которое описывает автор, и от выбора средств реализации. ...

Входимость: 1. Размер: 138кб.

Часть текста: не только совокупность всего этого, но и нѣчто большее: помимо систематическаго анализа поименованныхъ данныхъ, необходимо, что-бы смѣлый синтезъ обнялъ ихъ единымъ, общимъ взглядомъ и открылъ передъ нами въ цѣломъ обширную сторону человѣческаго духа. Только, отрѣшившись отъ узкой рамки простого біографа, библіофила, или грамматика, можно отчетливо различить всѣ характеристическія особенности, являющіяся плодомъ развитія общества и проникнуть въ его сокровенную нравственную жизнь. Изъ сопоставленія-же, т. е. изъ общей панорамы литературныхъ произведеній различныхъ націй Европы самъ собою получается выводъ o европейской цивилизаціи вообще. Пока y народа нѣтъ собственной литературы, можно сказать, что y него нѣтъ и самостоятельной жизни. Книга -- это вѣрное отраженіе нравственнаго образа народа; по ней лучше всего можно судить объ общемъ характерѣ той или другой націи, o ея чувствахъ, надеждахъ, стремленіяхъ. Подъемъ литературнаго духа свидѣтельствуетъ o здоровомъ состояніи общества, и наоборотъ: пустота, легкомысліе, порочность, превратность сужденій являются несомнѣннымъ признакомъ упадка общественныхъ нравовъ, ложнаго направленія умственной силы. Но, что-бы не принять какого нибудь частнаго, единичнаго явленія за общее, необходимо установить такую точку зрѣнія, откуда изслѣдуемый предметъ разомъ открывался-бы во всей своей полнотѣ. Отъ взгляда, прикованнаго къ частностямъ, легко ускользаютъ общіе контуры, или являются блѣдными, неопредѣлеяными; тогда ...

Входимость: 1. Размер: 77кб.

Часть текста: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 962–963. Wilde O. A Woman of No Importance // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 465–514. Wilde O. An Ideal Husband // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. P. 515–582. Wilde O. Apologia // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 839–840. Wilde O. Aristotle at Afternoon Tea // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 970–972. Wilde O. Athanasia // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 826. Wilde O. Balzac in England // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 959–961. Wilde O. Charmides // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 797–813. Wilde O. De profundis. Epistola: In Carcere et Vinculis. — London, 1905. Wilde O. De profundis // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 980–1059. Wilde O. Dinners and Dishes // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 950–951. Wilde O. Hamlet at the Lyceum // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 952–954. Wilde O. Impressions of America // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 938–941. Wilde O. Lady Windermere’s Fan // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 420–464. Wilde O. London Models // Wilde O. Complete works. — Glasgow: Harper Collins Publishers, 1994. — P. 975–979. Wilde O. Mr Morris on...

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: В настоящее время в размышлении о реализме, реалистической литературе XIX века, о становлении и развитии реалистической тенденции в искусстве и художественной словесности самым уязвимым местом оказалось само понятие, слово «реализм», его дефиниция и отнесение к реалистическим того ряда произведений, которые традиционно рассматривались в системе метода реализма. Устойчивая традиция определения и описания реализма отражена в академическом издании «История всемирной литературы» (М.: Наука, 1989, т. 6) - в статье Д. В. Затонского. В начале ее автор замечает: «Если романтизм начинался с теории, с самоопределения, с создания школ... и превратился в широкое общеевропейское движение» (с. 27), то становление реализма было «существенно иным». По убеждению Д. В. Затонского, история реализма как метода начинается в эпоху Возрождения. Но метод не осознавал себя до второй половины 19 века ввиду «отсутствия... четко сформулированной единой эстетической программы». Реализм эпохи Просвещения, по мнению ученого, объективно связан с реализмом первой половины XIX века. Верно замечено, что в это время понятие о реализме чаще связывается не с новым эстетическим движением, а с конкретным творчеством: Стендаля, Бальзака, Диккенса и т. д. Естественно, что реалистические тенденции предшествующих эпох (от античности до Просвещения), коренящиеся в самой природе искусства (мимесисе, как точно назвал это свойство Аристотель), в век Просвещения проявились уже определенно, поскольку исследовался и воссоздавался в искусстве «естественный человек» («природный») в его социальном статусе и осуществлении. Классицистическая установка...

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: ней непростительно дерзко. «Как нам наказать его за такое поведение?» — спрашивает она. Элизабет отвечает: «Tease him — laugh at him.» «Дразните его — смейтесь над ним». И добавляет «I daerly love a laugh» «Я люблю посмеяться». Дарси обиженно бурчит: «The wisest and the best of men, nay the wisest and the best of their actions? May be rendered ridiculous by a person whose first object in life is a joke». «Мудрейшие и лучшие люди, мудрейшие и лучшие их поступки могут представляться смешными тем, кто больше всего в жизни ценит шутку». Элизабет смиренно возражает: «I hope I never ridicule what is wise or good. Folies and nonsense? Whims and inconsistencies do divert me. I own and I laugh at them whenever I can». «Надеюсь. я никогда не смеялась над тем, что мудро или хорошо. Глупости и нелепости, прихоти и непостоянство — вот что забавляет меня. И я считаю себя вправе смеяться над ними, как только мне представится случай. (В переводе Маршака — «глупость и причуды, капризы и непоследовательность». Но трудно представить себе Элизабет ярой поклонницей «последовательности» и противницей «причуд». Кроме того I own and I laugh at them он почему-то переводит как...

Входимость: 1. Размер: 81кб.

Часть текста: своими сочинениями. Во-вторых, я уверена, что в биографии писателя вы никогда не найдете объяснения его творчеству. Вернее, вы найдете множество объяснений, но все они будут поверхностными и обманчивыми. Писатель, поэт, художник, как правило, живет обычной жизнью, какой живут если не миллионы, то наверняка сотни и тысячи его современников. Творчество — это всегда некий плюс, довесок к жизни, вернее, «отдельная жизнь», маленькая тележка позади вагона дней, наполненных обычными житейскими заботами. Уединенная жизнь в доме священника среди болот Йоркшира, игры с братьями и сестрами, короткое пребывание в пансионе, ставшем могилой для двух из четырех сестер, — все это оказало большое влияние на творчество Шарлоты и Эмили Бронте. Но одних болот, пансиона и даже детских фантазий недостаточно, чтобы сформировать из любой девочки писательницу. Хемингуэй вряд ли стал бы Хемингуэем без войны в Испании, рыбалки в океане и охоты на слонов в Африке, но ни война, ни охота, ни рыбалка сами по себе не сделают никого Хемингуэем. Возможно (а точнее, вполне вероятно), что разочарование в любви, постигшее Джейн Остин, стало для нее стимулом к творчеству, как и для множества покинутых и разочарованных девиц, но далеко не всякая покинутая девица способна написать «Гордость и предубеждение». Итак, я сомневаюсь, что биография Джейн Остин поможет нам лучше понять историю Элизабет и Дарси, а главное — то влияние, которое история Элизабет и Дарси оказывает на нас. И все же кое-какая фактология, возможно, будет не лишней — не столько для понимания феномена творчества, сколько для воссоздания колорита эпохи. И, кроме того, мы поищем...

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: форм. Документальное содержание репортажа никогда не отталкивало Киплинга от этого жанра, а, наоборот, необычайно привлекало его, т. к. давало ему возможность, с одной стороны, проявить свой энциклопедизм, неистощимое стремления к исследованию фактов и явлений окружающей жизни, с другой, - подтвердить свою всегдашнюю привязанность к документальной пунктуальности описания увиденного в действительности. В самом творческом процессе Киплинга от исходного момента есть соединение журналистики с художественной литературой и в завершенной работе сохраняется то, что появилось в начале: проницательность, сжатость, сила наблюдения, умение выбрать самое существенное, типичное из гущи события, точный стиль. Д. Мирский справедливо пишет о Киплинге: "Он - не творец живых, трехмерных типичных человеческих образов: он лирик и очеркист. Мастерство Киплинга сказывается в его удивительном умении создавать видимость сонетного движения, где его в действительности нет. Приемами интонации новеллиста он создает иллюзию новеллы, где есть только анекдот или беллетризированный очерк" 1 . Каждый помещенный Киплингом в газете материал, будь то очерк, зарисовка или новелла - это корреспонденция с места события. Почти каждый рассказ вырастал из корреспондентского и документального материала. В основе каждого рассказа Киплинга лежит личное наблюдение действительности, личное впечатление. В самой форме киплинговской новеллы, в характере повествования, в той роли, которую выполняет Рассказчик, обнаруживаются ее связи с журналистскими жанрами, прежде всего с репортажем. Черты репортажа соотносятся с чертами короткого рассказа, и сплав этот создает своеобразие метода писателя. Фантазия Киплинга при всей ее необычной живости и своеволии не отрывалась от реального факта и ситуации. Киплинг следует творческому вымыслу, но почти всегда чувствуются пределы, в которых вымысел получает свободу. Вымысел призван создать впечатление живости, неожиданности и вместе с ...

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: стабильности, «дисциплины культуры», явившийся, правда, «короткой остановкой в бесконечном марше человечества в каком-то, или в любом, направлении» [1]. В данной работе мы попытаемся проследить, в какой мере поэзия А. Теннисона явилась отражением эпохи, в чём выразилась восприимчивость поэта к основным веяниям времени, насколько его эстетическая позиция была обусловлена положением поэта-Лауреата. При этом мы будем рассматривать эпоху в двух измерениях – как социально-экономический, политический феномен и как литературно-художественное явление. Викторианская эра ознаменовалась многими противоречиями. Традиционно представлявшаяся эпохой «социальной стабильности, созидания, постепенного расширения избирательного права и системы бесплатного образования», она была вместе с тем «эрой отчаяния, эрой первого экономического кризиса, эрой великой борьбы за умы современников» [2]. Успех и благосостояние, в определённом понимании, оказались основными критериями жизни. Наилучшим образом выразил этот «дух эпохи» Т. Карлейль. Основное его наблюдение состоит в том, что человек утратил свою душу и старую религию. Взамен он получил новое - достойное эпохи – евангелие, «евангелие Маммоны». «Это был век, - писал современник в 1892 г., - отмеченный борьбой между сомнением и верой, из которой вера вышла победителем. Каждое усилие этого состязания увековечено в поэзии А. Теннисона» [3, C. 86]. Первым человеком, в январе 1833 г. публично призвавшим А. Теннисона стать художником своего века, был обозреватель «New Monthly...

Поиск по материалам сайтаCлово "REAL"

Поиск по материалам сайта
Cлово "REAL"