Литература Западной Европы 19 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "POPULAR".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 19кб.

Часть текста: на сломе историко-литературных эпох, в жарких эстетико-философских спорах, романтизм, во всяком случае, во Франции, противопоставлял себя не столько классицизму вообще, сколько прежде всего эпигонам классицизма, повторяющим, тиражирующим ставшую архаической к началу XIX в. классицистическую поэтику, отстаивал идеалы нового, свободного, индивидуализирующего и субъективно-индивидуального видения действительности, рожденного гениальной личностью, не скованной устаревшими правилами и условностями. Став подлинной художественной революцией (о чем очень ярко писал в своей этапной и по сути последней статье замечательный знаток романтизма А. В. Карельский [1]), романтизм не только признал разнообразие эстетических вкусов, норм и творческих индивидуальностей, но и воплотил это разнообразие в собственной практике. Усилия исследователей всегда были направлены, поэтому, на выявление общности внутри романтического разнообразия оригинальностей (или, напротив, на отрицание какой-либо общности между ними - как в известной концепции Б. Г. Реизова, утверждавшего существование романтиков, но не романтизма как некоего целостного явления [2]), на постижение сущности «чистого», «подлинного» романтического творчества, и это, как кажется, снизило исследовательское внимание к анализу эволюции романтизма на протяжении XIX столетия, к его внутренним изменениям. Интерес романтизма к двум полюсам - индивидуальности и народному духу, личному творчеству и фольклору - не то, чтобы игнорировался, однако учитывался не в равной мере: фольклорные штудии немецких романтиков стали преимущественным...

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: выступают как источники, по которым можно судить о присутствии в них указанных модусов. Во-вторых, те же тексты сами способны формировать и «разыгрывать» мифологическое и символическое, открывая тем самым путь архетипическому «из темных глубин подсознания к свету сознания» [1]. Миф составляет основу всякой традиционалистской, в том числе и средневековой христианской цивилизации. В текстах Диккенса мифологическое и символическое нередко проявляет себя в вариациях на тему средневековой обрядовой игры, которые участвуют в образовании сюжетной структуры и создании образов-персонажей. Игра является одним из основополагающих архетипов человеческой культуры. По словам А. Н. Веселовского, если бы у нас не было свидетельств о древности игрового начала, мы должны были бы предположить его теоретически [2]. Игра объединяла всех членов рода. Внешне бесцельная, она упорядочивала эмоциональные отношения человека с миром, создавала условия для психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами бытия. В...

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: / 2008 / №5 2008 – Филология http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/5/Saveliev/ Английская литература в последнее десятилетие XIX века, подобно другим европейским литературам, оказалась, пусть хоть и не надолго, во власти декадентских умонастроений. Дух декаданса довольно легко пересек пролив, разделяющий Англию и Францию, и благодаря апологетам «нового искусства» обрел своих почитателей и в самом Лондоне. В октябре 1892 г. У. Б. Йейтс сделал такую запись в своем дневнике: «Влияние Франции с каждым годом все больше охватывает английскую литературную жизнь <…>. Влияние той школы, которая называет себя словами вождя Верлена — школой заката. Декаденты — вот кто доминирует сейчас во всех областях жизни. Их поэзия замыкается на себе и не имеет ничего общего с жизнью и вообще ни с чем, кроме музыки каденций и красотой фразы. Это есть новая концепция литературы. Для английских писателей литература стала грозной королевой, во имя служения которой восходят и заходят звезды и для...

Входимость: 1. Размер: 46кб.

Часть текста: По словам А. Н. Веселовского, если бы у нас не было свидетельств о древности игрового начала, мы должны были бы предположить его теоретически [1]. Игра объединяла всех членов рода. Внешне бесцельная, она упорядочивала эмоциональные отношения человека с миром, создавала условия для психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами бытия. В определенном смысле игра может быть уподоблена жизни, так как она носит самодовлеющий характер, не имея цели за своими пределами. Игра - это такая деятельность, цель которой заключена в самом ее процессе. Вместе с тем игру можно эксплицировать как модель мира в его кризисном состоянии, то есть в такой момент, когда его развитие подошло к «точке бифуркации» [2]. Вблизи таких точек флуктуационные процессы рождают целые пучки равновероятных исходов из одной и той же ситуации. Игра также содержит для каждого участника и для всех них вместе пучок равновероятных возможностей. Равновероятность альтернативных исходов одного и того же события, реализация одной из альтернатив, воспринимаемая участником как случайная (поскольку является из непознанного причинного ряда) - все это связывает кризисное состояние мир с игрой. Возможно, потому, именно кризисные эпохи в истории человечества порождали сентенции и даже целые художественные создания, в основе которых лежало осознание мира как игры, человека - как игрушки богов (Платон, ...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: Глава 16. Искусство рассказчика или третий разговор о гордости. В 16 глава Элизабет ближе знакомится с обаятельным Уикхемом -- они встречаются на вечере у миссис Филипс, тетки Элизабет. Первые впечатления Элизабет об Уикхеме получают свое подтверждение. У Уикхема agreeable manner (а вы уже знаете, что слово agreeable -- любезный, приятный, соответствующий ожиданиям общества -- является буквально заклинанием "Сезам, откройся!" в мире Джейн Остин). Но молодой офицер способен и на большее он обладает "skill of the speaker" -- мастерством рассказчика. И он действительно мастерски рассказывает Элиабет о своем давнем знакомстве с семейством Дарси и об обиде, которую ему нанес мистер Фицуильям Дарси. По понятным причинам в разговоре не раз упоминается слово "гордость". Прежде всего сама Элизабет говорит Уикхему о Дарси: "Everybody is disgusted with his pride" -- буквально: "Его гордость отвращает от него всех". Уикхем возражает: "... Mr Darcy can please where he chooses. He does not want abilities. He can be a conversible companion if he thinks it worth his while. Among those who are at all his equals in msequence, he is a very different man from what he is to the less prosperous. His pride never deserts him; but with die rich, he is liberal-minded, just, sincere, rational, honourable, and perhaps agreeable, - allowing something for fortune and figure." «Мистер Дарси умеет нравится тем, кого он удостоит вниманием. Он не лишен способностей. Он может быть хорошим собеседником, если он того пожелает. И с теми, кто равен ему по положению, он ведет себя совсем не так, как с теми, кого он считает ниже себя. И хотя гордость никогда его не оставляет, с богатыми он снисходителен, и представляется им человеком справедливым, образованным, разумным, порядочным и даже любезным (волшебное слово agreeable! ― Е. П.) отдавая дань...

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: только для такихъ неутомимыхъ дѣятелей, какъ Лафуэнте: въ теченіе цѣлыхъ двадцати лѣтъ онъ посвящалъ ему непрерывно всѣ свои силы, и за все это долгое время энергія ни разу не покидала его. За то Испанія, благодаря такому неотступному труду, получила наконецъ то, чего ве доставало ей въ XIX вѣкѣ: до сихъ поръ она почти совсѣмъ не имѣла своей исторіи, т. е. у нея не было ни одного сколько нибудь связнаго и систематическаго изложенія событій, совершавшихея на ея территоріи со временъ первыхъ нашествій карѳагенянъ и римлянъ и до нашихъ дней. Единственнымъ источникомъ достовѣрныхъ свѣдѣній o жизни испанской націи служили до настоящаго времени лѣтописныя сказанія іезуита Маріаны и Ферререса, изданныя еще въ XVI столѣтіи. Эти произведенія, правда, изобилуютъ массою фактовъ, собранныхъ съ большимъ стараніемъ, но безъ всякаго разбора и связи. Къ тому же главная цѣль почтенныхъ авторовъ, очевидно, заключалась въ томъ, чтобы оттѣнить для испанцевъ благодѣтельное вліяніе католической церкви и, на основаніи прошедшаго, упрочить ея преобладаніе въ будущемъ; поэтому людямъ, воспитаннымъ въ традиціяхъ настоящаго вѣка, бывшимъ свидѣтелями революціи 1808 год, -- <нрзб>, живущимъ и полномъ свѣтѣ идей свободы равенства и братства, уже стыдно было искать освѣщенія фактовъ своей исторіи въ понятіяхъ и сужденіяхъ среднихъ вѣковъ. Во Франціи давно обратили вниманіе на этотъ существенный пробѣлъ въ испанской литературѣ, и вотъ нѣкоторые изъ нашихъ писателей, въ томъ числѣ Шарль Ромей и Сэнтъ-Илеръ рѣшились восполнить его no мѣрѣ силъ. Они смѣло принялись за дѣло и довели свои изданія уже до нѣсколькихъ томовъ, когда въ Мадридѣ узнали...

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: НАУК СССР ОТДЕЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРА И ЯЗЫКА 1957, том XVI, вып. 4 июль — август Крестьянские восстания, непрерывно волновавшие феодальную Европу,— Жакерия во Франции, восстание Уота Тайлера в Англии, восстание Ивайло в Болгарии, крестьянская война в Германии — оставили глубокий след в европейской истории. Они получили свое отражение и в художественной литературе нового времени: им посвятили свои произведения многие писатели, начиная от Гете и Мериме и кончая молодым Саути и Уильямом Моррисом. Но из всех этих народных восстаний наибольшее значение как по размаху и напряжению, так и по радикализму своих социально-политических целей имела крестьянскоч-плебейская революция в Чехии (XV в), названная по имени национального чешского реформатора Яна Гуса и имевшая отклики в других странах Западной Европы 1 . Эта революция оказалась наиболее глубокой в социальном отношении, наиболее последовательной в борьбе с частной собственностью и в осуществлении идеалов имущественного и общественного равенства. В течение долгих лет табориты осуществляли эти идеалы и сражались за них с беспримерным героизмом. Они создали лучшую в мире армию, массовую, подлинно народную, способную осуществлять новую стратегию и тактику, побеждавшую испытанные феодальные армии. Эти военные и гражданские подвиги, эти...

Входимость: 1. Размер: 98кб.

Часть текста: так как русский перевод "Мельмота Скитальца" 1833 г. получил в России широкую популярность и навсегда утвердил это заглавие в сознании русских читателей, сделавшись даже доныне употребляемым крылатым выражением в обиходной русской речи. На этом основании мы и в настоящем издании оставляем заглавие, укоренившееся в русской литературной практике более ста сорока лет тому назад. Укажем, кстати, что у самого Метьюрина были колебания в выборе заглавия этого романа: во II главе первой книги домоправительница, рассказывая историю Джона Мельмота, утверждает, что он был прозван "Мельмотом путешественником" ("Melmoth the Traveller").}, несомненно лучший из им написанных. История его замысла и создания, к сожалению, известна мало и плохо: до нас дошло об этом очень немного достоверных данных. Высказано было предположение, что начало работы автора над этим произведением следует отнести еще к 1813 г. и что, следовательно, она продолжалась более пяти лет {См.: Levy, p. 563.}. Эта...

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: Диккенса. Н. Л. Потанина "Рождественская песнь в прозе": игра и жизнь Чарльза Диккенса. Прежде чем верный Жак произнес знаменитое теперь "весь мир - театр...", старый герцог, обращаясь к нему, печально констатировал: Вот видишь ты, не мы одни несчастны, И на огромном мировом театре Есть много грустных пьес, грустней, чем та, Что здесь играем мы! [1]. Жизнь Диккенса была, вероятно, самой первой, хотя и не самой веселой пьесой, которую ему, великому писателю и талантливому актеру, довелось сыграть. Ф. Бойтендайк, один из родоначальников теории игр, охарактеризовал сферу игровой деятельности как область непосредственно аффективного отношения к миру [2]. Переписка, публичные выступления и само художественное творчество Диккенса говорят о том, что такое мироотношение было ему в высшей степени свойственно. Не случайно критики соотносили природу его дарования с актерской. "Его власть над публикой была более сродни власти актера, оратора или трибуна, чем власти писателя, как обычно ее понимаем", - писал У. Аллен [3]. Натура артистическая, Диккенс не мог не ощущать игрового характера мира. Игровыми были его взаимоотношения с читателем. Игрой проникнута его деятельность редактора и издателя журналов. Игра становится основой его романов. И дело здесь не только в пристрастии Диккенса к клоунаде, маске и...

Входимость: 1. Размер: 81кб.

Часть текста: и предубеждение» Глава 6. Глава 6. И наконец — об авторе. Я давно уже хотела рассказать (а точнее, напомнить) об обстоятельствах жизни самой Джейн Остин, но почти против собственной воли постоянно откладывала этот рассказ. Мне хотелось больше рассказать о романе, дать высказаться автору и героям, позволить читателям сделать собственные выводы. Если быть честной до конца, я недолюбливаю биографическую литературу, а особенно – копание в письмах и дневниках, которые никогда не были предназначены для прочтения чужими глазами. Во-первых, дело в уважении к людям, которые доставили мне удовольствие своими сочинениями. Во-вторых, я уверена, что в биографии писателя вы никогда не найдете объяснения его творчеству. Вернее, вы найдете множество объяснений, но все они будут поверхностными и обманчивыми. Писатель, поэт, художник, как правило, живет обычной жизнью, какой живут если не миллионы, то наверняка сотни и тысячи его современников. Творчество — это всегда некий плюс, довесок к жизни, вернее, «отдельная жизнь», маленькая тележка позади вагона дней, наполненных обычными житейскими заботами. Уединенная жизнь в доме священника среди болот Йоркшира, игры с братьями и сестрами, короткое пребывание в пансионе, ставшем могилой для двух из четырех сестер, — все это оказало большое влияние на творчество Шарлоты и Эмили ...

Поиск по материалам сайтаCлово "POPULAR"

Поиск по материалам сайта
Cлово "POPULAR"