Поиск по материалам сайта
Cлово "OBLIGATION"
Входимость: 1. Размер: 136кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 136кб.
Часть текста: критерии добра и зла (например, декадентство конца XIX — начала XX века). В смещенном, парадоксальном виде этические критерии действительны были и для позднейшего литературного «имморализма» — поскольку все эти направления предлагали свою модель поведения. Для декадентства категория зла — одна из самых основных и структурных. Декадентство могло прославлять зло, но не могло быть этически безразличным. Оно не могло даже обойтись без понятия греха, и потому декадентство так легко вступало в контакт с догматической религией, казалось бы, ему противопоказанной. Литература сопряжена с этикой, но литература нового времени 1 не воспроизводила однозначно нормы и догмы господствующей этической системы или одной из господствующих систем. Искусство для этого чересчур динамично. В этом отношении особенно показателен классицизм; именно потому, что над ним как будто всецело властвовали нормы — этические, политические, эстетические, логические. Для искусства классицизма нормы имеют глубокое организующее значение (как для романтизма структурное значение имеет борьба с нормами), — но отнюдь не математически точное. Трагедия (высшее из созданного французским классицизмом) изображала людей, пораженных страстями. Согласно нормам мышления XVII века, страсть, противостоящая долгу, добродетели, — это слабость, которая нередко влечет к пороку и преступлению 2. Но ведь именно изображением страсти драматург трогал и восхищал своего зрителя. Восхищение зритель не привносил от себя; оно было задумано автором и представляло собой эстетический факт. В предисловии к «Федре» Расин говорит, что только «гнев богов ввергнул» его героиню «в...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: actual blame on either side». «Я полагаю, они оба были введены в заблуждение, тем или иным путем, не могу даже предположить каким именно. Некие люди, заинтересованные в том, чтобы посеять меж ними рознь, могли оклеветать одного из них перед другим. Вероятно, нам никогда не удастся догадаться о причинах и обстоятельствах, из-за которых эти двое стали друг другу чужими, при том, что в этом не было вины ни одного из них». В целом вся ситуация причиняет Джейн душевную боль. «It is difficult indeed ― it is distressing. ― One does not know, what to think». «Это действительно трудно, просто мучительно, не знаешь, что и подумать». Прежде всего хочу обратить ваше внимание на то, насколько современно звучит язык Джейн Остин. Словечки вроде : misrepresented, conjecture, distressing ― слетают с уст ее героинь без малейшей заминки. Надо заметить, что это был сознательный выбор Джейн Остин ― писать на простом и внятном английском языке. Далеко не все ее современники и современницы разделяли этот выбор. Например Фанни Берни ― писательница тудами которой не редко вдохновлялась Джейн в своих романах настолько злоупотребляла галлицизмами, что читать их для человека посредственно знающего английский довольно затруднительно, хотя чтение той же «Гордости и предубеждения» не вызывает особых трудностей. Вот вам образчик стиля Фани Берни (начало романа «Эвелина»), чтобы вы моги в полной мере оценить ясность и прозрачность стиля Джейн Остин. «LADY HOWARD TO THE REV. MR. VILLARS Howard Grove, Kent. CAN any thing, my good Sir, be more painful to a friendly mind, than a necessity of communicating disagreeable intelligence? Indeed it is sometimes difficult to determine, whether the relator or the receiver of evil tidings is most to be pitied. I have just had a letter from Madame Duval; she is totally at a loss in what manner to behave; she seems desirous to repair...