Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "OBJECT"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Халтрин-Халтурина Е. В.: Диптих С. Т. Кольриджа “Кристабель” и милтоновские традиции
Входимость: 2. Размер: 74кб.
2. Рыженкова Г.: Сатира в романе Ч. Диккенса Домби и сын
Входимость: 1. Размер: 36кб.
3. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Джейн Остин снова с нами
Входимость: 1. Размер: 15кб.
4. Потанина Н. Л.: Мифопоэтические традиции в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
5. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 11.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
6. Потанина Н. Л.:Архетип игры в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
7. Анисимова Т. В.: Предпосылки диккенсовского романного стиля
Входимость: 1. Размер: 21кб.
8. Кондалинцева Е. А.: Тема природы в творчестве Сэмюэля Тейлора Кольриджа. Глава 2. §1. Природа в ранней лирике Кольриджа.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
9. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 13.
Входимость: 1. Размер: 15кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Халтрин-Халтурина Е. В.: Диптих С. Т. Кольриджа “Кристабель” и милтоновские традиции
Входимость: 2. Размер: 74кб.
Часть текста: “Кристабель” и милтоновские традиции Е . В. Халтрин-Халтурина Диптих С. Т. Кольриджа “Кристабель” и милтоновские традиции Известия РАН. Серия Литературы и языка. Том 67, № 6 (2008). С. 24–37. http://ekhalt.freeshell.org/Articles/Coleridge%20%26%20Milton.htm В статье освещена история написания поэмы “Кристабель”, возникшей в годы тесного сотрудничества С. Т. Кольриджа и У. Вордсворта. Показано, что ее опубликованный вариант 1816 г. организован по принципу диптиха. Тематически и композиционно поэма Кольриджа перекликается с другим известным диптихом английской литературы – 12-тикнижным “Потерянным раем” Джона Милтона (в издании 1674 г.). Однако в “Кристабели” милтоновские темы получили новое, романтическое истолкование. Статья приурочена к 400-летию Джона Милтона. Говоря о “Потерянном рае” Милтона и английском романтизме, на первый план нередко выдвигают фигуру Сатаны, в лице которого, если верить известному изречению В. Г. Белинского, Милтон “написал апофеозу восстания против авторитета, хотя и думал сделать совершенно другое” [1, с. 792]. Между тем, как показывает доскональное исследование текстов, “Потерянный рай” вызывал восхищение у английских романтиков не только первыми книгами, в которых Сатана успешно примеряет маску доблестного эпического героя. Выразительное, полное комизма описание нисхождения Сатаны по “лестнице бытия”, представленное Милтоном в середине и конце поэмы, породило множество романтических отголосков. Встречаются они и в кольриджевской “Кристабели”. В мировом литературоведении принято указывать на сходство “Кристабели” Кольриджа и “Потерянного рая” Милтона. Доводы в пользу такого утверждения излагаются весьма конспективно и сводятся к теме грехопадения...
2. Рыженкова Г.: Сатира в романе Ч. Диккенса Домби и сын
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: открывает новый этап творчества писателя (50-е годы). Здесь сосредоточены блестяще отработанные, отшлифованные приемы иронии и юмора и используются новые методы достижения комического эффекта (подчиненные новым идеям и проблемам, поставленным автором) – способы сатирического изображения. Сатира – “вид комического; беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения (и критики), разрешающееся смехом. Это способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное. Сатира “моделирует” свой объект, создавая образ высокой степени условности, что достигается направленным искажением реальных контуров предмета… Эстетическая “сверхзадача” сатиры – возбуждать и оживлять воспоминания о высших жизненных ценностях, оскорбляемых низостью, пороками, грубостью и глупостью” [II; 1: 370]. Сатира высмеивает явления, которые представляются автору порочными, а ее сила зависит от социальной значимости явления, которое описывает автор, и от выбора средств реализации. Предмет сатирического изображения – различные явления, несущие зло, причем...
3. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Джейн Остин снова с нами
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Джейн Остин «Гордость и предубеждение» Джейн Остин снова с нами Джейн Остин снова с нами Танец как метафора. Вернемся к разговору о писательской технике. В классическом романе техника — это нечто такое, чего читатель не должен замечать. Джейн Остин в совершенстве владеет искусством быть незаметной. Однако, иногда мы можем поймать ее за руку, если будем очень бдительны. В середине шестой главы, сразу после разговора Шарлот и Элизабет о счастье в браке, Остин делает очень красивый, плавный и незаметный переход, смену плана длиной в одну фразу. Так хороший танцор закончив одну комбинацию элементов делает короткую связку, дорожку шагов, или даже просто небольшой полукруг для того, чтобы переместить центр тяжести и начать следующий элемент с нужной ноги. Зритель эту связку никак не выделяет, он просто чувствует, как танец плавно и естественно перетекает из одной фигуры в другую и наслаждается искусством танцора. Вот абзац, который я имею в виду: «Occupied in observing Mr Bingley’s attention to her sister, Elizabeth was far from suspecting that she was herself becoming an object of some interest in the eyes of his friend». «Занятая наблюдением за тем, какое впечатление производит мистер Бингли на ее сестру, Элизабет не подозревала о том, что сама стала объектом, вызвавшим подобный интерес у его друга». Так на протяжении одного сложноподчиненного предложения Джейн Остин «меняет ногу». Если в предыдущей части главы мы следовали за Элизабет, теперь (и кстати в первый раз) мы видим ситуацию глазами мистера Дарси. И тут же,...
4. Потанина Н. Л.: Мифопоэтические традиции в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами бытия. В определенном смысле игра может быть уподоблена жизни, так как она носит самодовлеющий характер, не имея цели за своими пределами. Игра - это такая деятельность, цель которой заключена в самом ее процессе. Вместе с тем игру можно эксплицировать как модель мира в его кризисном состоянии, то есть в такой момент, когда его развитие подошло к «точке бифуркации» [2]. Вблизи таких точек флуктуационные процессы рождают целые пучки равновероятных исходов из одной и той же ситуации. Игра также содержит для каждого участника и для всех них вместе пучок равновероятных возможностей. Равновероятность альтернативных исходов одного и того же события, реализация одной из альтернатив, воспринимаемая участником как случайная (поскольку является из непознанного причинного ряда) - все это связывает кризисное состояние мир с игрой. Возможно, потому, именно кризисные эпохи в истории человечества порождали сентенции и даже целые художественные создания, в основе которых лежало осознание мира как игры, человека - как игрушки богов (Платон, Плотин), мира как театра, а человека как актера (Петроний, Шекспир, Филдинг и др.) или игрока (Э. Мур, Филдинг, Стендаль, Теккерей, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Л. Толстой, Достоевский, Мережковский, Вяч. Иванов, Брюсов, Ф. Сологуб и др.). Не исключено, что сознание художника раньше других улавливало приближение мировой бури, в которой рождались пучки равновероятных возможностей,...
5. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 11.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: между Элизабет и Дарси состоится еще один очень важный разговор о человеческих характерах. На этот раз Бингли к ним не присоединился — он уже выполнил свою «функцию посредника» и теперь развлекает выздоравливающую Джейн, которая впервые спустилась из спальни в гостиную. Зато его сестра с успехом играет роль «третьего лишнего». Именно она и начинает беседу, жалуясь Элизабет на то, что Дарси разговаривает с ней непростительно дерзко. «Как нам наказать его за такое поведение?» — спрашивает она. Элизабет отвечает: «Tease him — laugh at him.» «Дразните его — смейтесь над ним». И добавляет «I daerly love a laugh» «Я люблю посмеяться». Дарси обиженно бурчит: «The wisest and the best of men, nay the wisest and the best of their actions? May be rendered ridiculous by a person whose first object in life is a joke». «Мудрейшие и лучшие люди, мудрейшие и лучшие их поступки могут представляться смешными тем, кто больше всего в жизни ценит шутку». Элизабет смиренно возражает: «I hope I never ridicule what is wise or good. Folies and nonsense? Whims and inconsistencies do divert me. I own and I laugh at them whenever I can». «Надеюсь. я никогда не смеялась над тем, что мудро или хорошо. Глупости и нелепости, прихоти и непостоянство — вот что забавляет меня. И я считаю себя вправе смеяться над ними, как только мне представится случай. (В переводе Маршака — «глупость и причуды, капризы и непоследовательность». Но трудно представить себе Элизабет ярой поклонницей...
6. Потанина Н. Л.:Архетип игры в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: и «разыгрывать» мифологическое и символическое, открывая тем самым путь архетипическому «из темных глубин подсознания к свету сознания» [1]. Миф составляет основу всякой традиционалистской, в том числе и средневековой христианской цивилизации. В текстах Диккенса мифологическое и символическое нередко проявляет себя в вариациях на тему средневековой обрядовой игры, которые участвуют в образовании сюжетной структуры и создании образов-персонажей. Игра является одним из основополагающих архетипов человеческой культуры. По словам А. Н. Веселовского, если бы у нас не было свидетельств о древности игрового начала, мы должны были бы предположить его теоретически [2]. Игра объединяла всех членов рода. Внешне бесцельная, она упорядочивала эмоциональные отношения человека с миром, создавала условия для психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами...
7. Анисимова Т. В.: Предпосылки диккенсовского романного стиля
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: жанр, а его просветительская и романтическая ориентации предшествующего периода уже не удовлетворяли запросам времени. Очерк занял значительное место в английской литературе на рубеже 20-30-х годов, когда ведущими его авторами были «лондонские романтики» Чарльз Лэм (1775-1834), Вильям Хэзлитт (1778-1830), Ли Хант (1784-1859). Их влияние на раннее творчество Диккенса освещено в исследованиях Е. И. Клименко и Н. Я. Дьяконовой . 1 «Лондонские романтики» были преимущественно эссеистами, разрабатывавшими традиционную форму очерка — размышления, медитации, хотя и не чуждались отдельных зарисовок и конкретных наблюдений. «Essays of Elia» Ч. Лэма (1829 г., второе издание 1833 г.) и «Sketches by Boz» (1836 г.) имеют общие точки соприкосновения, но в целом это — различные вариации очеркового жанра. Ч. Лэм больше принадлежит «старой доброй Англии». Его мироощущение связано с поэтизацией прошлого как целостного, всеобщего понятия: «Древность! О дивное очарование! Что ты такое? Ведь ты все, будучи ничем! Пока ты существовала, ты не была древностью, ты была ничем, и у тебя была своя, еще более удаленная в прошлое древность, как ты ее называла, и ты озиралась на нее со слепым благоговением». 2 В самом ритме этого отрывка как будто отражается медленный, но неотвратимый ход времени. Стиль Ч. Лэма по-своему богат оттенками, но это, по преимуществу, элегический стиль. В нем нет динамизма, внешней экспрессии, контрастных переходов. Созерцательность, статика — его основные мотивы. В «Очерках Элии» немало иронических зарисовок («Суждения миссис Бэттл о висте», «День всех дураков», «Слово о жареном поросенке» и др.), но даже ирония сохраняет элегический оттенок: «Я люблю дурака так искренне и естественно, как если бы был с ним в родстве и свойстве». 3 В очерке «Канун Нового года» преобладает...
8. Кондалинцева Е. А.: Тема природы в творчестве Сэмюэля Тейлора Кольриджа. Глава 2. §1. Природа в ранней лирике Кольриджа.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: то время называли музыкальный инструмент, слегка напоминавший лютню, струны которого под действием ветра издавали мелодичные звуки. Для поэта же инструмент становится метафорой, обозначающей человеческий дух, движимый порывом вдохновения. Струны эоловой арфы звучат гармонично, пока еще ничем не предвещая ее "жалобное бренчание" в более поздней оде "Уныние" [30, c. 364]. Стихотворение "Эолова арфа" привлекала внимание многих критиков. Этот интерес к ней обусловлен тем, что данное произведение Кольриджа имеет длинную и сложную историю создания; оно переписывалось и перерабатывалось поэтом на протяжении 25 лет. Первый вариант произведения появился 20 августа 1795 года и состоял всего из 17 строк. По-видимому, оно было написано, когда Кольридж снимал домик в Кливдоне (в первые месяцы после свадьбы). Эта первая версия называлась "Излияние" (Effusion), и описывала всплеск человеческих эмоций и чувств и была немногим больше, чем пасторальное описание коттеджа и его окрестностей, в котором поэт предлагает расположить на окне эолову арфу: In the...
9. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 13.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: а скромный Лонгборн. И на сцене вот-вот появится новый персонаж — двоюродный брат барышень Беннет, наследник Лонгборна мистер Коллинз. Он недавно похоронил отца, получил приход, и теперь хочет навести порядок в семейных делах. Мы уже знаем, как получилось, что именно мистер Коллинз должен унаследовать имущество мистера Беннета. Виной тому «проклятый закон о майорате» средневековое установление, согласно которому мистер Беннет обязан передать Лонгборн и доходы с земель не своим дочерям, а племянник. (Впрочем, даже рождение, долгожданного сына не спало бы женскую часть семейства. В первом романе «Чувство и чувствительность» вдову и двух ее дочерей едва не пускает по миру именно их брат). Но почему в свое время поссорились два брата? Мы этого так и не узнаем. Однако мистер Коллинз предлагает вполне средневековое решение и семейной вражды и проблем с наследством — он хочешь жениться на одной из дочерей мистера Беннета. Все бы хорошо но из первых же строчек письма мистер Беннет и Элизабет понимают, что священник непроходимо глуп и выйти за него замуж может либо очень корыстная, либо бесконечно самоотверженная девушка. Вот эти строчки. «Hunsford, near Westerham, Kent,15th October. DEAR SIR, The disagreement subsisting between yourself and my late honoured father, always gave me much uneasiness, and since I have had the misfortune to lose him, I have frequently wished to heal the...