Поиск по материалам сайта
Cлово "MIS"
Входимость: 3. Размер: 69кб.
Входимость: 2. Размер: 121кб.
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 69кб.
Часть текста: - и не хотеть того, чего хочешь - поскольку Добро всегда определяется как объект и конечная цель глубинной воли [1]. Именно таково положение Бодлера. Его деяния и деяния заурядного преступника различаются между собой подобно черной мессе и атеизму. Атеист не беспокоит себя мыслью о Боге, раз и навсегда решив, что он не существует. Но жрец черных месс ненавидит Бога, потому что Он достоин любви, глумится над Ним, потому что Он достоин уважения; он направляет свою волю на отрицание установленного порядка, но в то же время сохраняет и более, чем когда-либо, утверждает этот порядок. Прекрати он хоть на мгновение - и его сознание снова придет в согласие с собой, Зло разом превратится в Добро, и, минуя все порядки, имеющие источником не его самого, он вынырнет в "ничто" [2], без Бога, без оправданий, с полной ответственностью" 1 . Оспорить это суждение невозможно. Далее выясняется специфика сартровского взгляда на вещи: "Дабы вызывать головокружение, свобода должна избрать... бесконечную неправоту. Лишь тогда она будет чем-то единичным в этой вселенной, целиком вовлеченной в Добро; но чтобы быть в состоянии низринуться в Зло, свободе нужно полностью примыкать к Добру, поддерживать и ...
Входимость: 2. Размер: 121кб.
Часть текста: взглянуть иначе — завершается. Подобно Люциферу, Рембо добивается того, что его изгоняют из Рая, Рая Молодости. Он повержен не архангелом, а собственной матерью, олицетворяющей для него высшую власть. Он сам сызмалу накликал на себя эту участь. Блестящий юноша, обладающий всеми талантами и презирающий их, внезапно переламывает свою жизнь пополам. Поступок одновременно великолепный и страшный. Едва ли сам Сатана способен был изобрести наказание жесточе, нежели то, которое Артюр Рембо, в неукротимой гордыне и себялюбии, определил себе сам. На пороге зрелости он уступает свое сокровище (гений творца) «тому тайному инстинкту и власти смерти в нас», которые так прекрасно описал Амьель 36 . «Hydre intime» настолько обезображивает лик любви, что в конце концов разглядеть в нем можно лишь бессилие и страсть к противоречию. Оставив всякую надежду отыcкать ключ к утраченной невинности, Рембо бросается в черную яму, где дух человеческий касается самого дна, — чтобы там повторить с насмешкою слова Кришны: «Я есть Вселенная, она из меня, но я вне ее» 37 . Место, которое свидетельствует о ясном понимании им сути вопроса и своего выбора, безусловно вынужденного, звучит так: «Если бы с этой минуты дух мой был всегда начеку, мы бы скоро добрались до истины, которая, быть может, и сейчас окружает нас,...
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Часть текста: разрешить ему попытать счастья в литературе. Между 1819 и 1824 Оноре издал (под псевдонимом) с полдюжины романов, написанных под влиянием Ж. Ж. Руссо, В. Скотта и «романов ужасов». В сотрудничестве с различными литературными поденщиками выпустил множество романов откровенно коммерческого толка. В 1822 началась его связь с сорокапятилетней мадам де Берни (ум. 1836). Страстное поначалу чувство эмоционально обогатило его, позднее их отношения перешли в платоническую плоскость, и Лилия в долине (Le Lys dans la vallée, 1835–1836) дала в высшей степени идеальную картину этой дружбы. Попытка сколотить состояние на издательско-типографском деле (1826–1828) вовлекла Бальзака в крупные долги. Вновь обратившись к писательству, он опубликовал в 1829 роман Последний Шуан (Le dernier Shouan; переработан и издан в 1834 под назв. Шуаны – Les Chouans). Это была первая книга, которая вышла под его собственным именем, наряду с юмористическим пособием для мужей Физиология брака (La Physiologie du mariage, 1829) она привлекла внимание публики к новому автору. Тогда же начался главный труд его жизни: в 1830 появляются первые Сцены частной жизни (Scènes de la vie privée), c несомненным шедевром Дом кошки, играющей в мяч (La Maison du chat qui pelote), в 1831 выходят первые Философские повести и рассказы (Contes philosophiques)....
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: месяцев он провел в мадридском колледже Ноблес; во Франции его наставником стал бывший священник отец де ла Ривьер. В 1814 он поступил в пансион Кордье, откуда наиболее способные ученики переходили в лицей Людовика Великого. К этому периоду относятся его самые ранние стихотворные опыты – большей частью переводы из Вергилия. Вместе с братьями он предпринял издание журнала «Литературный консерватор» («Le Conservateur littéraire»), где были опубликованы его ранние поэтические произведения и первая версия мелодраматического романа Бюг Жаргаль (Bug Jargal, 1821). Его приняли в роялистское «Общество изящной словесности». Увлечение подругой детских лет Адель Фуше встретило решительное неодобрение матери. После ее смерти отец позволил влюбленным встречаться, и этот период ухаживания отразился в Письмах к невесте (Lettres à la fiancée). Первая поэтическая книга Гюго, Оды и разные стихотворения (Odes et poésies diverses, 1822), была замечена королем Людовиком XVIII, которому пришлись по вкусу оды в роялистском духе. Не по летам зрелому поэту была назначена ежегодная пенсия в 1200 франков, что позволило Виктору и Адели повенчаться 12 октября 1822....
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: четыре главныя силы: Хиль-и-Сарате, Гарценбушъ, Бретонъ де Лосъ Эрреросъ и Гарсіа Гутьересъ. Хиль-и-Сарате (1796--1861) былъ однимъ изъ самыхъ ревностныхъ и упорныхъ приверженцевъ классической школы, но общее увлеченіе поколебало наконецъ и его; послѣ 1833 года онъ рѣшился измѣнить своему прежнему направленію и выступилъ съ драмой, написанной уже въ чисто романтическомъ духѣ, -- Carlos II el Hechizado, которая имѣла большой успѣхъ и надолго удержалась на испанской сценѣ, благодаря оригинальности замысла и его художественному исполненію. Это -- живая и вѣрная картина мадридскаго двора въ концѣ XVII столѣтія, относящаяся къ царствованію послѣдняго представителя Австрійскаго дома. Авторъ, не уклоняясь отъ исторической правды, рисуетъ намъ этого околдованнаго короля именно такимъ, каковъ онъ былъ въ дѣйствительности: слабый, больной, обездоленный физически и умственно, онъ съ трудомъ влачитъ свою жалкую жизнь, безучастно взирая на разложеніе монархіи среди разгара честолюбивыхъ страстей, и, приближаясь къ могилѣ, не умѣетъ даже обезпечить своего наслѣдія, a только безпрерывно мучится тѣми еуевѣрными страхами, что сама-же его династія умышленно распространяла въ народѣ. Въ этой-же драмѣ есть и другое лицо, еще болѣе жизненное и характерное, чѣмъ самъ король, это -- великій инквизкторъ Фруаланъ Діасъ, -- типъ совершенно аналогичный съ Клодомъ Фролло Виктора Гюго. Въ немъ авторъ совмѣстилъ все ехидство, все лицемѣріе и дьявольское коварство высшихъ духовныхъ властей, этихъ князей церкви, страхомъ порабощающихъ себѣ робкія души, этихъ тайныхъ развратниковъ, проповѣдующихъ цѣломудріе, этихъ ненасытныхъ честолюбцевъ, надменно взирающихъ, какъ цѣлая нація...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: поэт, наверное, перевернулся в гробу. После смерти Рембо различные произведения из его обширного наследия переводились на многие языки, включая турецкий и бенгали. Имя его звучит всюду, где еще живы духовные искания. За последние годы число его поклонников выросло невероятно, а количество работ, посвященных его жизни и творчеству, увеличивается с каждым часом. Едва ли найдется другой поэт нашего времени, который пользовался бы таким же вниманием и почитанием. На английском языке, помимо «Озарений» и «Сезона в аду» 2 , вышли только отдельные стихотворения. И даже в этих немногочисленных переводах с неизбежностью проявилось разнообразие толкований поэзии Рембо. Однако, при всей сложности и неуловимости его стиля и хода мысли, все же не непереводим. Другой вопрос, как достойно воссоздать его творчество на английском языке. Нам еще предстоит породить поэта, который сумеет сделать для Рембо на английском то, что сделал Бодлер для стихов По, или Нерваль 3 для «Фауста», или Морель и Ларбо для «Улисса». Попутно замечу, что этот скромный этюд был написан...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: сходство стало и объектом специального анализа[1], а в начале XXI – и темой литературных чтений в рамках юбилейных чествований, совпадающих у А. д’Обинье и В. Гюго[2]. О перекличке дарований двух поэтов Тьерри Монье писал так: «Д’Обинье – наш Гюго, он тот, кем Гюго надеялся стать и преуспел в том, что заставил поверить, будто стал им»[3]. Некоторый оттенок сдержанности в оценке Гюго ощущается здесь достаточно отчетливо и заставляет вспомнить известный ответ А. Жида на вопрос: «Кто является лучшим французским поэтом?» - «Увы, Виктор Гюго». Гюго на вкус некоторых читателей слишком связан с классической поэтической традицией, слишком риторичен и красноречив, чтобы соответствовать критериям истинно романтического лиризма. Возражая подобным оценкам, Жан-Пьер Ронэ с особой настойчивостью заявлял, что причиной подобных несправедливых высказываний, своеобразного «отказа от Гюго» стали прежде всего изобилие и разнообразие поэтического дарования французского писателя-романтика[4]. Не без оговорок принимается французскими читателями и творчество д’Обинье, хотя скорее по обратным основаниям: А. -М. Буайе верно подчеркивает, что для хрестоматийных представлений о классической эпохе французской литературы д’Обинье как раз недостаточно классичен, он – вечный...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: и Лакло: Сладострастие Революции Бодлер-революционер В том напряженном осмыслении своего поэтического пути, которому Бодлер посвящает «Мое обнаженное сердце», но которое сказывается также в «Фейерверках», «Раздетой Бельгии» и «Сплине Парижа» (корпус посмертно изданных незавершенных произведений), поэт все настойчивее обращается к теме Революции, рассматривая этот политический переворот в виде аналогии собственного поэтического опыта. В тему Революции вливаются важнейшие автобиографические, историософские, философские и эстетические мотивы. В поздних заметках образ Революции становится своего рода ключом, посредством которого поэт пытается понять самого себя, свою поэзию, свое время. Об этом свидетельствуют, например, следующие отрывочные записи к «Моему обнаженному сердцу»: Мое опьянение в 1848 г. Какова природа этого опьянения? Тяга к мщению. Естественное удовольствие разрушения. [Моя ярость при перевороте.] [Сколько раз в меня стреляли.] Литературное опьянение; воспоминание о прочитанных книгах. 15 мая. -Все та же тяга к разрушению. Тяга законосообразная, если законосообразно все, что естественно. [Моя ярость при перевороте.] Июньские ужасы. Безумие народа и безумие буржуазии. Естественная любовь к преступлению. Моя ярость при перевороте. Сколько раз я стрелял из винтовки. Еще один Бонапарт! Какой...
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Часть текста: представляет собою не только ряд событий, но и их результат, ибо каждое событие порождает новые, или, по крайней мере, имеет на них непосредственное влияние. Не менее сильно, однако, чем самые события, влияют иногда на ход истории те представления, которые складываются о них в обществе, те образы, которыми потомство облекает факты или исторические лица, поразившие его воображение. И чем более эти образы прошлого становятся легендарными, чем ярче или гуще наложенные на них краски, тем сильнее они приводят в движение страсти и направляют стремления людей. Исторические легенды о лицах и событиях бывают при этом не только результатом наивного творчества фантазии, но и более или менее сознательного расчета, приноравливающего образы и идеи прошлого к потребностям и стремлениям известной эпохи или среды. Вследствие этого исторические лица и события получают легендарный облик не только в тех слоях народа, где грамотность мало развита, но и там, где чтение составляет одну из важных потребностей духовной жизни: литература и печать могут способствовать возникновению легендарных представлений о прошлом не менее успешно, чем устное народное предание. Ни одно из крупных событий европейской истории не заросло таким роскошным легендарным цветом, как французская революция 1789 года. Долгое время чуть не всякая литературная обработка этого события в большей или меньшей степени содействовала нарастанию легенды, и лишь после революции 48-го года начинается собственно научное изучение первой революции. Это научное изучение привело к разоблачению легенды, обвившей действительный облик революции, и выяснило, ...