Поиск по материалам сайта
Cлово "INTERMEZZO"
Входимость: 7. Размер: 51кб.
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 51кб.
Часть текста: и литературная деятельность. 3. Жизнь в Берлине. Докторский диплом 3. Жизнь в Берлине. Докторский диплом Берлин. - "Берлинские письма". - В гостиных Рахили и баронессы Гогенгаузен. - Влияние Берлинского университета на духовный мир Гейне. - Среди оргий. - Первый сборник стихов. - "Лирическое интермеццо". Лавры и тернии. - Денежные затруднения и внутренний душевный разлад. - Свидание с родителями. - Путешествие на Гарц и встреча с Гёте в Веймаре. - Гейне получает диплом доктора юридических наук и принимает христианство Берлинские дни были во многих отношениях светлыми и благотворными днями в существовании Гейне; политическая реакция, лежавшая в эту пору на всей Германии вообще, резко и нисколько не стесняясь проявляла себя и в Берлине, постепенно разрушая надежды на более свободное формирование государственного организма. С негодованием говорил (несколько позже) наш поэт о том, что на разных конгрессах, конференциях и т. п. судьбами этого народа распоряжались совершенно самовольно, что государства продавали одно другому своих подданных, или менялись ими, как товаром, что в то время, когда негодующие немцы "укутывались пурпурным плащом германского героизма" и пытались величественно выступать в нем вперед, выскакивал на сцену "какой-нибудь политический фигляр" и на голову этих патриотов-героев "надвигал дурацкую шапку с погремушками..." Естественно, что такой порядок вещей очень неблаготворно отражался на печати: как на нее, так и на находящуюся с ней в близкой связи книжную торговлю обрушивались самые строгие политические меры, вследствие чего литература ограничивалась областью "изящной...
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Часть текста: обеспечивающих имя и отрицающих душу свободы, — о пощаде, исторгнутой у судьбы подвигом верного сердца, и о любви, все искупившей и завоевавшей любящим право гражданства на «островах любви» («loving isles»). Задумываясь над причинами, остановившими внимание поэта на этой теме в пору его короткого роздыха в Генуе, в эту пору относительного покоя и ясности душевной, после разочарований и горечи недавнего карбонарства и на рубеже последнего, рокового поворота жизни, каким было принятое вскоре затем решение плыть в Грецию, — мы прежде всего различаем по внутренним признакам, что поэма задумана была не в творческой буре, как большая часть Байроновых творений, а в творческом затишье. Она возникла как «parergon», как привычное наполнение поэтического досуга, как приятное занятие неутомимой фантазии, не могущей не видеть со всею отчетливостью галлюцинации, — без того накопления гениальной энергии, из которого родятся внутренние необходимые для их творцов и как-бы неизбежные создания. Знакомство с книгами, приводимыми в качестве источников самим поэтом в кратком предисловии к «Острову», естественно должно было населить эти досуги...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: нелепости, как мавзолей {1}. Но грустно думать, что для поэта не нашлось даже каменных слов на том языке, которому он сам оставил венок бессмертной свежести. Можно, пожалуй, предположить, что не только соотечественники Гейне, но и вообще все люди, думающие по-немецки, так прочно и раз навсегда обиделись на его выходки против орла Гогенцоллернов или знамени Фридриха Барбаруссы {2}, что в их глазах для кары Гейне оказалось мало даже его двадцатилетнего изгнания {3}. Когда-то Прометей горько оскорбил отца богов профанацией его стихии: он был сурово наказан, но тот же Зевс родил и героя, положившего конец пытке титана. Неужто же олимпийцы оказались менее злопамятными, чем бюргеры Дюссельдорфа и Франкфурта? В настоящее время, благодаря покойной австрийской императрице, могила Гейне украшена достойно ее червей {4}, но оценка автора "Германии" на его родине далеко не свободна еще и теперь от горечи оскорбленных им когда-то патриотов, фарисеев и тупиц. Последние двадцать с лишком лет проведены были Гейне среди французов, и между французами у него было немало друзей. Безумный Жерар де Нерваль {5} отмечал Гейне его германизмы, а Т. Готье не только восхищал его, но влияние этого несравненного художника, несомненно, сказалось и на эстетизме "Романцеро". Тем не менее французы никогда не считали его своим. Он не был для них даже Тургеневым или Мицкевичем. Среди немцев они и Бисмарка и Ницше считают гораздо родственнее себе по духу, чем рейнского трубадура. Больной Гейне обмолвился как-то, говоря о Франции, такой фразой: "Легкость этого народа меня утомляет", - и вот через полвека после его агонии французы все еще не могут забыть этой фразы. Если Гейне кого-нибудь боготворил, кроме женщин, которыми хотел...