Литература Западной Европы 19 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "INFLUENCE".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: столетия (две мировые войны, Гитлер, Сталин) вызвали необходимость нового осмысления психологической категории "фанатизм". Коллизии "масса и власть", "общественное мнение и насилие", "человек и государство" приобрели первостепенную значимость. В связи с осознанием важности индивидуальной свободы в двадцатом веке особый интерес вызывает проблема диалектики ( перерождения ) всякой революции. Мысль Камю в памфлете "Взбунтовавшийся человек" (A. Camus, "L'Homme révolté", 1951) - в революционную эпоху Прометей фатально перерождается в Цезаря - уравнивала миф и историю: архетип героя, "несущего свет", неизбежно модифицировался, по мнению писателя, в архетип властителя, "несущего тьму". Один из самых влиятельных исследователей в ХХ в. массовой психологии Э. Канетти в глобальном труде "Масса и власть" (E. Canetti, "Masse und Macht", 1959) отверг подобную диалектику: ужe в первой человеческой стае правителем мог стать, на его взгляд, только вождь, "несущий гибель". По его убеждению, в каждой человеческой "стае" жаждущие власти правители изначально владели искусством завлечь племя в силовое поле страха и смерти. В связи с интересом к массовой психологии (политический фанатизм - один из ее аспектов) в XIX и XX вв. особую значимость...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: анализ эстетических принципов, художественных приемов и мировоззрений крупнейших французских писателей второй половины XIX в. Гюстава Флобера (1821-1880), Эмиля Золя (1840-1902), Ги де Мопассана (1850-1893) и американской писательницы Кейт Шопен (1851-1904). Ее имя пока еще мало известно отечественному читателю, хотя у себя на родине Кейт Шопен, признанный классик конца XIX в. Обращение Кейт Шопен к французской литературе кажется закономерным не только из-за того, что творчество упомянутых писателей являет собой значительную веху в мировой литературе и в той или иной степени повлияло на ее ход, но еще и потому, что, будучи креолкой, Кейт Шопен в какой-то мере ощущала сопричастность французской культуре, в совершенстве владела французским языком и читала произведения этих великих мастеров в оригинале. Думается, что обнаруженные сходства между знаменитыми французами и Кейт Шопен в конечном итоге помогут лучше понять оригинальность художественного почерка американской писательницы. В случае с Кейт Шопен мы имеем дело с особым типом художника, который сформировался благодаря обширному самостоятельному чтению. Известный американский исследователь ее творчества Бернард Колоски в статье «Надежда, ярость и гармония в романе Кейт Шопен «В заблуждении»» (Hope, Violence, and Balance in Kate Chopin's At Fault) показывает сколь широк был диапазон ее чтения, 1 а ее произведения убеждают, насколько самобытно этот разнородный материал преломился в ее творчестве. Таким образом, речь идет не о ...

Входимость: 2. Размер: 45кб.

Часть текста: осмысления психологической категории «фанатизм». Коллизии «масса и власть», «общественное мнение и насилие», «человек и государство» приобрели первостепенную значимость. В связи с осознанием важности индивидуальной свободы в двадцатом веке особый интерес вызывает проблема диалектики ( перерождения ) всякой революции. Мысль Камю в памфлете Взбунтовавшийся человек (A. Camus, L'Homme révolté , 1951) — в революционную эпоху Прометей фатально перерождается в Цезаря — уравнивала миф и историю: архетип героя, «несущего свет», неизбежно модифицировался, по мнению писателя, в архетип властителя, «несущего тьму». Один из самых влиятельных исследователей в ХХ в. массовой психологии Э. Канетти в глобальном труде Масса и власть (E. Canetti, Masse und Macht, 1959) отверг подобную диалектику: ужe в первой человеческой стае правителем мог стать, на его взгляд, только вождь, «несущий гибель». По его убеждению, в каждой человеческой «стае» жаждущие власти правители изначально владели искусством завлечь племя в силовое поле страха и смерти. В связи с интересом к массовой психологии (политический фанатизм — один из ее аспектов) в XIX и XX вв. особую значимость приобретает анализ этапов Французской революции, с которой социологи и историки связывают первый широкомасштабный взрыв политического фанатизма в Европе. Эпоха террора предоставила важный материал для осмысления диалектики революции; свидетельства непосредственных участников ...

Входимость: 2. Размер: 16кб.

Часть текста: европейскую романтическую поэму, но лиризма, характерного для Байрона, они совершенно лишены, а "предбайронические" мотивы здесь -- не более как рудименты, перенятые у "готического" романа. В романах С. вставлено много стихов, стоящих в общем на более высоком уровне, чем его поэмы. Здесь С. иногда поднимается до подлинного лиризма. Особенно замечательны песни, вложенные в уста сумасшедшей Мадж ("Эдинбургская тюрьма"), принадлежащие к лучшему, что было создано в романтический период на основе народной песни. Неизмеримо значительнее романы С. Как романист С. является прежде всего одним из основоположников реализма XIX в. Элементы вульгарного романтизма (любование внешней красочностью феодализма и внутренним "благородством" его персонажей), как и некоторое влияние "готического" романа ощутимы и здесь. В романах С. нередки ужасные, но импозантные злодеи, есть и подземелья, и темницы, и т. п. Композиция тоже далеко не реалистическая, основанная на необыкновенных случайностях, плохо мотивированных преступлениях (часто повторяется мотив украденного при рождении ребенка), неожиданных узнаваниях. Рассказ ведется с большой живостью и тем сюжетным напряжением, к-рое привлекало массового читателя, но по мастерству композиции С. во многом уступает своим предшественникам: великим романистам XVIII в., напр. Филдингу. Резко отличается от готического (и вообще романтического) романа и стиль С. Это сугубо прозаический, деловитый, хотя и многословный стиль, избегающий всяких риторических и поэтических украшений. На фоне этой несколько суконной прозы резко выделяется красочный, живой диалог, особенно шотландских персонажей "из народа". Главная черта, отличающая реализм XIX в. от реализма XVIII в., -- сознательный историзм, подход к действительности как к определенной эпохе. Существенным этапом на этом пути является творчество С. Учителем С. в этом был Гёте, "Гёц фон Берлихинген" к-рого (переведенный Скоттом) ...

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: «чистого искусства», предтеча французского символизма и декандентства Англии и Франции рубежа XIX-XX веков, не следовал безоговорочно ни за одним литературным направлением, ни за одной концепцией. Отталкиваясь в своих рассуждениях об искусстве от романтизма и концепции «чистого искусства», Бодлер выдвинул собственные художественные принципы, перенятые и развитые английским поэтом О. Ч. Суинберном. Основные моменты эстетической системы Бодлера, сыгравшие значительную роль в формировании концепции Суинберна, сводятся к следующим положениям: стремление к расширению предмета искусства; признание главенствующей роли воображения в творчестве; утверждение противоречивой сущности вещей; поклонение культу красоты; эстетизация безобразного; отказ от дидактизма, но признание зависимости между моралью и искусством. Бодлер видит свободу творчества в неограниченности предмета искусства. Он признает за искусством право отображать все возможные стороны жизни человека, обращаться к любым эпохам (в том числе и к современности). Аналогичной точки зрения придерживался и Суинберн, говоря, что для искусства хороши все времена и все темы (Swinburne, 1972: 15). Важная роль в творчестве Суинберна и Бодлера отводится воображению, которое помогает художнику проникать в глубины истины, постигать...

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: гуманитарный портал "Знание. Понимание. Умение" / 2008 / №5 2008 – Филология http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/5/Saveliev/ Английская литература в последнее десятилетие XIX века, подобно другим европейским литературам, оказалась, пусть хоть и не надолго, во власти декадентских умонастроений. Дух декаданса довольно легко пересек пролив, разделяющий Англию и Францию, и благодаря апологетам «нового искусства» обрел своих почитателей и в самом Лондоне. В октябре 1892 г. У. Б. Йейтс сделал такую запись в своем дневнике: «Влияние Франции с каждым годом все больше охватывает английскую литературную жизнь <…>. Влияние той школы, которая называет себя словами вождя Верлена — школой заката. Декаденты — вот кто доминирует сейчас во всех областях жизни. Их поэзия замыкается на себе и не имеет ничего общего с жизнью и вообще ни с чем, кроме музыки каденций и красотой фразы. Это есть новая концепция литературы. Для английских писателей литература стала грозной королевой, во имя служения которой восходят и заходят звезды и для удовольствия которой бредет, спотыкаясь в темноте, мир. Литературу, создаваемую таким образом, невозможно назвать литературой энергии и юности …»[1]. Необходимо помнить о том, что Франция на протяжении всего XIX столетия выступала как главный центр культурной жизни Европы, законодательница литературной моды, своеобразная Мекка для художников: «все новейшие веяния исходили оттуда или же устремлялись туда, чтобы там получить мировое признание»[2]. Что же касается отношений между культурами Англии и Франции, то они, подобно отношениям между двумя странами отличались сложностью и многообразием: от взаимного недоверия и подозрительности, свойственной им в начале века, до активного движения по направлению друг к другу, наметившегося в конце XIX века. Причину...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: свое подтверждение. У Уикхема agreeable manner (а вы уже знаете, что слово agreeable -- любезный, приятный, соответствующий ожиданиям общества -- является буквально заклинанием "Сезам, откройся!" в мире Джейн Остин). Но молодой офицер способен и на большее он обладает "skill of the speaker" -- мастерством рассказчика. И он действительно мастерски рассказывает Элиабет о своем давнем знакомстве с семейством Дарси и об обиде, которую ему нанес мистер Фицуильям Дарси. По понятным причинам в разговоре не раз упоминается слово "гордость". Прежде всего сама Элизабет говорит Уикхему о Дарси: "Everybody is disgusted with his pride" -- буквально: "Его гордость отвращает от него всех". Уикхем возражает: "... Mr Darcy can please where he chooses. He does not want abilities. He can be a conversible companion if he thinks it worth his while. Among those who are at all his equals in msequence, he is a very different man from what he is to the less prosperous. His pride never deserts him; but with die rich, he is liberal-minded, just, sincere, rational, honourable, and perhaps agreeable, - allowing something for fortune and figure." «Мистер Дарси умеет нравится тем, кого он удостоит вниманием. Он не лишен способностей. Он может быть хорошим собеседником, если он того пожелает. И с теми, кто равен ему по положению, он ведет себя совсем не так, как с теми, кого он считает ниже себя. И хотя гордость никогда его не оставляет, с богатыми он снисходителен, и представляется им человеком справедливым, образованным, разумным, порядочным и даже любезным (волшебное слово agreeable! ― Е. П.) отдавая дань их положению и состоянию». История о том, как Дарси вопреки завещанию покойного отца отказался ...

Входимость: 1. Размер: 98кб.

Часть текста: переводу этого романа, выпущенному в свет в качестве приложения к журналу "Север" в 1894 г., было указано, что этот роман был "переведен в двадцатых годах" (на самом деле он был издан в 1833 г.) "под заглавием "Мельмот Скиталец". На память об этом переводе мы оставляем это название, хотя правильнее было бы перевести "Мельмот Странник"" (т. I, с. XVI). Отметим здесь, что такое решение представляется нам правильным, так как русский перевод "Мельмота Скитальца" 1833 г. получил в России широкую популярность и навсегда утвердил это заглавие в сознании русских читателей, сделавшись даже доныне употребляемым крылатым выражением в обиходной русской речи. На этом основании мы и в настоящем издании оставляем заглавие, укоренившееся в русской литературной практике более ста сорока лет тому назад. Укажем, кстати, что у самого Метьюрина были колебания в выборе заглавия этого романа: во II главе первой книги домоправительница, рассказывая историю Джона Мельмота, утверждает, что он был прозван "Мельмотом путешественником" ("Melmoth the Traveller").}, несомненно лучший из им написанных. История его замысла и создания, к сожалению, известна мало и плохо: до нас дошло об этом очень немного достоверных данных. Высказано было предположение, что начало работы автора над этим произведением следует отнести еще к 1813 г. и что, следовательно, она продолжалась более пяти лет {См.: Levy, p. 563.}. Эта гипотеза, основанная на косвенных и неточных свидетельствах самого Метьюрина, не кажется нам правдоподобной и едва ли сможет быть когда-либо подкреплена бесспорными доказательствами. В письме к В. Скотту от 15 февраля 1813 г....

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: еще не созрел как специфический литературный жанр, а его просветительская и романтическая ориентации предшествующего периода уже не удовлетворяли запросам времени. Очерк занял значительное место в английской литературе на рубеже 20-30-х годов, когда ведущими его авторами были «лондонские романтики» Чарльз Лэм (1775-1834), Вильям Хэзлитт (1778-1830), Ли Хант (1784-1859). Их влияние на раннее творчество Диккенса освещено в исследованиях Е. И. Клименко и Н. Я. Дьяконовой . 1 «Лондонские романтики» были преимущественно эссеистами, разрабатывавшими традиционную форму очерка — размышления, медитации, хотя и не чуждались отдельных зарисовок и конкретных наблюдений. «Essays of Elia» Ч. Лэма (1829 г., второе издание 1833 г.) и «Sketches by Boz» (1836 г.) имеют общие точки соприкосновения, но в целом это — различные вариации очеркового жанра. Ч. Лэм больше принадлежит «старой доброй Англии». Его мироощущение связано с поэтизацией прошлого как целостного, всеобщего понятия: «Древность! О дивное очарование! Что ты такое? Ведь ты все, будучи ничем! Пока ты существовала, ты не была древностью, ты была ничем, и у тебя была своя, еще более...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: Жермена Неккер (Anne Louise Germaine Necker) появилась на свет во франко-швейцарской протестантской семье 22 апреля 1766 в Париже. Ее отец, банкир Жак Неккер, стал министром финансов Людовика XVI; мать, Сюзанна Кюршо Неккер, была хозяйкой салона, где Анна Луиза с малых лет общалась с такими прославленными мыслителями, как Д. Дидро, Ж. д'Аламбер, Э. Гиббон и граф де Бюффон. В 1786 она вышла замуж за барона Эрика Магнуса де Сталь-Гольштейна (1749–1802), шведского посланника во Франции, однако вскоре они расстались. С началом Французской революции 1789 ее салон превратился во влиятельный политический центр. Она поддерживала умеренно-либеральные реформы своего отца. После окончательной отставки Неккера в 1790 сблизилась с партией «конституционалистов», а позже, в 1791, добилась назначения на пост военного министра своего любовника Нарбона. За несколько дней до «сентябрьского террора» 1792 она помогла ему бежать в Англию и последовала за ним в начале 1793. В мае того же года, вероятно по настоянию отца, перебралась в его имение Коппе близ Женевы, где ей предстояло провести большую часть жизни. Ее первое значительное произведение О влиянии страстей на счастье людей и народов (De l'influence des passions sur le bonheure des individus et des nations, 1796) было написано под впечатлением эпохи террора во Франции, когда ей удалось спасти жизнь многим из своих друзей. Падение Робеспьера дало ей возможность вернуться в 1795 в Париж вместе с политическим деятелем и публицистом Б. Констаном, бурная связь с которым прервалась только в 1810. Находясь в постоянной оппозиции ко всем политическим режимам Франции, от Директории до реставрированной монархии Бурбонов, Сталь неоднократно подвергалась преследованиям, а в 1803 была окончательно изгнана...

Поиск по материалам сайтаCлово "INFLUENCE"

Поиск по материалам сайта
Cлово "INFLUENCE"