Поиск по материалам сайта
Cлово "ILL"
Входимость: 6. Размер: 68кб.
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 191кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 68кб.
Часть текста: к активной общественной и литературной деятельности английских рабочих и ремесленников. Созданная ими массовая политическая поэзия, печатавшаяся в общедоступной демократической прессе этих лет, представляет значительное явление английской поэзии. До последнего времени она не привлекала внимания историков литературы. А между тем поэтические произведения, увидевшие свет в дешевых газетах и журналах для народа и в виде многочисленных памфлетных изданий, а также листовок, оказали известное влияние на поэзию Шелли и Байрона и в свою очередь испытали воздействие их творчества. Анализ современной Шелли и Байрону английской массовой поэзии убеждает, что постановка вопроса об этой взаимосвязи и взаимовлиянии не только закономерна, но позволяет вскрыть и некоторые особенности творчества двух великих английских романтиков, на которые не обращалось внимания. Восстановление истории этой органической взаимосвязи — давно назревшая задача англистики. Еще в 1938 г. член-корр. АН СССР М. П. Алексеев писал в своей статье «Байрон и английская литература»: «Чрезвычайно интересной и еще не выполненной задачей было бы определить отношение к Байрону ранней английской демократической и рабочей прессы». Указав ряд периодических изданий, М. П. Алексеев продолжает: «В большинство этих изданий исследователи Байрона еще не заглядывали; статьи, упоминающие его имя, не фигурируют в байроновской библиографии, как не фигурируют там и дешевые издания Байрона, выпускавшиеся для рабочих демократическими издательствами Англии 20—30-х годов» Ч О постоянном и все усиливающемся интересе демократической прессы 2 второй половины 10-х и начала 20-х годов XIXв. к поэзии Байрона говорят многочисленные факты цитирования и перепечатки его стихов,...
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Часть текста: "Давний знакомый". Н. В. Водолажченко ФОЛЬКЛОРНО-МИФОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В ГОТИЧЕСКОЙ НОВЕЛЛЕ ДЖОЗЕФА ШЕРИДАНА ЛЕ ФАНЮ «ДАВНИЙ ЗНАКОМЫЙ» Гуманитарный институт НовГУ ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ,№41,2007 http://www.novsu.ru/file/16861 Английская готическая новелла формируется в XIX в. вслед за готическими романами. Она унаследовала основные компоненты поэтики английского готического романа XVIII в. и искусно трансформировала их с учетом собственной жанровой специфики. Место действия переносится из католических стран, таких, как Италия или Испания, в современную писателям Англию. В новеллах чаще описывается одиноко стоящий дом или отдельная его комната (как, например, в новелле Маргарет Олифант «The Library Window» («Окно библиотеки»)). Героями готических новелл становятся уже не романтические красавицы и злодеи, а представители всех сословий общества того времени. Следуя яркому примеру Мэри Шелли, авторы готических новелл активно используют достижения точных и естественных наук для познания природы сверхъестественного. Лучших представителей этого литературного направления занимает в большей мере личность человека, соприкасающегося с потусторонними силами. Отличительной особенностью готической новеллистики можно считать ее сращение со всеми популярными литературными жанрами. По мнению большинства...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: не выделяет, он просто чувствует, как танец плавно и естественно перетекает из одной фигуры в другую и наслаждается искусством танцора. Вот абзац, который я имею в виду: «Occupied in observing Mr Bingley’s attention to her sister, Elizabeth was far from suspecting that she was herself becoming an object of some interest in the eyes of his friend». «Занятая наблюдением за тем, какое впечатление производит мистер Бингли на ее сестру, Элизабет не подозревала о том, что сама стала объектом, вызвавшим подобный интерес у его друга». Так на протяжении одного сложноподчиненного предложения Джейн Остин «меняет ногу». Если в предыдущей части главы мы следовали за Элизабет, теперь (и кстати в первый раз) мы видим ситуацию глазами мистера Дарси. И тут же, чтобы отвлечь внимание читателя от этого перехода Остин предлагает нам заманчивую картинку: Дарси, вопреки собственному слегка брюзгливому нраву, любуется Элизабет. «Mr Darsy had at first scarcely allowed to be pretty, he had looked at her without admiration at the ball, and looked at her only to criticise. But no sooner had he made it dear to himself and his friends that she had hardly a good feature in her face, than he began to find it was rendered uncommonly intelligent by the beautiful expression of her dark eyes. To this discovery succeeded some others equally mortifying. Though he had detected with a critical eye more than one failure of perfect symmetry in her form, he was forced to acknowledge her figure to be light and pleasing; and in spite of his...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: с обаятельным Уикхемом -- они встречаются на вечере у миссис Филипс, тетки Элизабет. Первые впечатления Элизабет об Уикхеме получают свое подтверждение. У Уикхема agreeable manner (а вы уже знаете, что слово agreeable -- любезный, приятный, соответствующий ожиданиям общества -- является буквально заклинанием "Сезам, откройся!" в мире Джейн Остин). Но молодой офицер способен и на большее он обладает "skill of the speaker" -- мастерством рассказчика. И он действительно мастерски рассказывает Элиабет о своем давнем знакомстве с семейством Дарси и об обиде, которую ему нанес мистер Фицуильям Дарси. По понятным причинам в разговоре не раз упоминается слово "гордость". Прежде всего сама Элизабет говорит Уикхему о Дарси: "Everybody is disgusted with his pride" -- буквально: "Его гордость отвращает от него всех". Уикхем возражает: "... Mr Darcy can please where he chooses. He does not want abilities. He can be a conversible companion if he thinks it worth his while. Among those who are at all his equals in msequence, he is a very different man from what he is to the less prosperous. His pride never deserts him; but with die rich, he is liberal-minded, just, sincere, rational, honourable, and perhaps agreeable, - allowing something for fortune and figure." «Мистер Дарси умеет нравится тем, кого он удостоит вниманием. Он не лишен способностей. Он может быть хорошим собеседником, если он того пожелает. И с теми, кто равен ему по положению, он ведет себя совсем не так, как с теми, кого он считает ниже себя....
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: что в биографии писателя вы никогда не найдете объяснения его творчеству. Вернее, вы найдете множество объяснений, но все они будут поверхностными и обманчивыми. Писатель, поэт, художник, как правило, живет обычной жизнью, какой живут если не миллионы, то наверняка сотни и тысячи его современников. Творчество — это всегда некий плюс, довесок к жизни, вернее, «отдельная жизнь», маленькая тележка позади вагона дней, наполненных обычными житейскими заботами. Уединенная жизнь в доме священника среди болот Йоркшира, игры с братьями и сестрами, короткое пребывание в пансионе, ставшем могилой для двух из четырех сестер, — все это оказало большое влияние на творчество Шарлоты и Эмили Бронте. Но одних болот, пансиона и даже детских фантазий недостаточно, чтобы сформировать из любой девочки писательницу. Хемингуэй вряд ли стал бы Хемингуэем без войны в Испании, рыбалки в океане и охоты на слонов в Африке, но ни война, ни охота, ни рыбалка сами по себе не сделают никого Хемингуэем. Возможно (а точнее, вполне вероятно), что разочарование в любви, постигшее Джейн Остин, стало для нее стимулом к творчеству, как и для множества покинутых и разочарованных девиц, но далеко не всякая покинутая девица способна написать «Гордость и предубеждение». Итак, я сомневаюсь, что биография Джейн Остин поможет нам лучше понять историю Элизабет и Дарси, а главное — то влияние, которое история Элизабет и Дарси оказывает на нас. И все же кое-какая фактология, возможно, будет не лишней — не столько для понимания феномена творчества, сколько для...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: не описывалась. Дорожные записки де Сталь и Кюстина привлекали внимание исследователей; книга Ансело практически не изучена. Единственная посвященная ей статья Н. М. Волович 1 фактически касается не самой книги, а отзывов на нее П. А. Вяземского и Я. Н. Толстого. А между тем ее значение немаловажно: в ней впервые иностранному читателю открывалась широкая картина жизни России первой четверти XIX в. В начале XIX в. представление французов о России было самое темное, оно складывалось большей частью из разного рода отрицательных мнений, фантастических слухов и легенд, в целом составивших своеобразный негативный миф о России. В книге Жозефа де Местра Les Soirées de Saint-Pétersbourg ( Санкт-Петербургские вечера (1821) детали русской жизни практически отсутствуют (что диктуется жанром беседы на религиозно-философские темы). Автобиографические произведения Сегюра, Жомини, Сен-Сира и других военных специалистов создавали специфическую картину: перед читателем возникала увиденная лишь в ракурсе войны Россия времен наполеоновской кампании. Русскому народу, по словам Пушкина, «вечному предмету невежественной клеветы писателей иностранных» 2 , доставались либо вымышленные, либо неточные или негативные характеристики. Чтобы преодолеть привычные штампы, от писателей требовалась изрядная творческая энергия, первыми ее проявили де Сталь и Ансело. Книга Десятилетнее...
Входимость: 1. Размер: 191кб.
Часть текста: . Никто не сомневается, что XIX век имел место и завершился 31 декабря 1900 года. Но какие границы получил он в словесности, в фикции, а та в символическом построении еще более усложненного порядка - в литературоведении? Жесткие ли эти границы, видоизменяющиеся, произвольные, в принципе ненаходимые? И посредством каких имен и понятий они должны быть выявлены, чтобы именно художественное достоинство этой длительности было подчеркнуто наиболее рельефно? Такой вопрос имеет не только этическую сторону, которая была известна еще Аристотелю (называя вещи чужими именами, мы теряем шанс их сущностного постижения), не только ценностный аспект (назвать вещь - значит оценить ее, отличить от других вещей). Он нацелен на то, что сам XIX в. сделал главной темой своего артистического интереса, - на всестороннее осмысление Субъективности в творчестве. Собственно, задумавшись об абсолютной свободе личного языка и неповторимой уникальности каждого творческого голоса, эта эпоха, в чем-то не исчерпавшая себя и по сей день, сформулировала неразрешимое противоречие, противоречие между «жизнью» и «творчеством», между заведомой иллюзорностью целого и априорной сверхреальностью части (личных слов и не отделимых от них личного времени, личного взгляда). По этой логике XIX в. не укладывается в рамки фиксированных политико-экономических дат, не сводится к теме столетия, внешней по отношению к поэту, а существует там, где даже в...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: Ч. Диккенса к очерку, предваряющее создание романов, закономерно в контексте литературной жизни 30-х годов XIX века, когда реалистический роман еще не созрел как специфический литературный жанр, а его просветительская и романтическая ориентации предшествующего периода уже не удовлетворяли запросам времени. Очерк занял значительное место в английской литературе на рубеже 20-30-х годов, когда ведущими его авторами были «лондонские романтики» Чарльз Лэм (1775-1834), Вильям Хэзлитт (1778-1830), Ли Хант (1784-1859). Их влияние на раннее творчество Диккенса освещено в исследованиях Е. И. Клименко и Н. Я. Дьяконовой . 1 «Лондонские романтики» были преимущественно эссеистами, разрабатывавшими традиционную форму очерка — размышления, медитации, хотя и не чуждались отдельных зарисовок и конкретных наблюдений. «Essays of Elia» Ч. Лэма (1829 г., второе издание 1833 г.) и «Sketches by Boz» (1836 г.) имеют общие точки соприкосновения, но в целом это — различные вариации очеркового жанра. Ч. Лэм больше принадлежит «старой доброй Англии». Его мироощущение связано с поэтизацией прошлого как целостного, всеобщего понятия: «Древность! О дивное очарование! Что ты такое? Ведь ты все, будучи ничем! Пока ты существовала, ты не была древностью, ты была ничем, и у тебя была своя, еще более удаленная в прошлое древность, как ты ее называла, и ты озиралась на нее со слепым благоговением». 2 В самом ритме этого отрывка как будто отражается медленный, но неотвратимый ход времени. Стиль Ч. Лэма по-своему богат оттенками, но это, по преимуществу, элегический стиль. В нем нет динамизма, внешней экспрессии, контрастных...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: к своему стихотворению (1946). «Страх» — модное, очень модное слово. Страх входит в реквизит юношеской поэзии, как раньше — луна и печаль. Но даже в лучших и мастерских текстах ощущается подлинность этого основного переживания. У Гете есть стихотворение «Штиль». Тяготы, ужас, чудовищная, недвижная морская ширь. Рядом второе стихотворение — «Счастливый вояж»: ужас рассеивается, «оковы страха» падают, шкипер обретает мужество, и вот уже видна вдали спасительная земля. Для подобной поэзии тяготы, ужас и страх — только переход к свету и надежде. Едва ли в современной лирике найдется хоть один текст, где страх начинается, но затем преодолевается. Известную близость с Гете имеет короткое стихотворение Рамона Хименеса «Море»: барка плывет, барка на что-то наталкивается — но ничего не следует, только тишина, волны и «новое», для которого нет определения. Все наоборот — от надежды к страху и отчаянию. За упомянутым стихотворением о крике у Гарсиа Лорки идет другое: «El silencio». Оторопь неведомого крика отнюдь не рассеивается, напротив: подступает молчаливый страх, «ускользают долины и эхо, звезды прижимаются к земле». Часто у Лорки молчание — беззвучное зловещее присутствие. В «Elegía del silencio» это названо «призраком гармонии, сонорным дымом», где корчатся «древние страдания и отзвуки навсегда погасших...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: оскорбление, но, услышав эти слова как они есть, я повторял их на пути домой, словно стихи. Немногим церковным преданиям удалось создать столь странный и благочестивый образ: небесный лоцман, налегая на руль в пустоте небесной, уносит свой груз — спасенные души — за самое дальнее облако. Слова эти — как строчка из Шелли. А вот другой пример, из чужого языка. Когда мальчик прогуляет урок, французы говорят про него: "ill fait l'ecole buissoniere" — "он посещает школу в кустах". Как хорошо эти случайные слова выражают добрую часть нынешних идей о естественном воспитании! В них вся поэзия Вордсворта, вся философия Торо 1 и таланта в них не меньше, чем в той и в другой. Среди миллиона образцов вдохновенного просторечия есть такой, который выражает определенную черту Диккенса лучше, чем многие страницы комментариев. У него самого эти слова встречаются, во всяком случае, один раз. Когда Сэм послал Джоба Троттера к стряпчему Перкеру, клерк м-ра Перкера сокрушается вместе с Джобом, что время позднее и тюрьма уже заперта, так что негде будет спать. "Ничего, приятель, — говорит клерк, — тебе ведь дали ключ от улицы". Клерк был молодым зубоскалом, и можно простить ему, если он сказал это свысока и в насмешку, но Диккенс, будем надеяться, не зубоскалил. Диккенс чувствовал странную, но поистине поразительную точность этих слов — ведь у него самого был, в самом священном и глубоком смысле, ключ ...