Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "BEGAN"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Джейн Остин снова с нами
Входимость: 2. Размер: 15кб.
2. Потанина Н. Л.: Диккенс и театральная традиция: принципы изображения характера
Входимость: 2. Размер: 82кб.
3. Рыженкова Г.: Сатира в романе Ч. Диккенса Домби и сын
Входимость: 1. Размер: 36кб.
4. Потанина Н. Л.:Диккенс и театр
Входимость: 1. Размер: 38кб.
5. Потанина Н. Л.: Мифопоэтические традиции в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
6. Потанина Н. Л.: Традиция обрядовой игры в романе Диккенса «Мартин Чезлвит»
Входимость: 1. Размер: 29кб.
7. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 11.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
8. Набоков В.: Гюстав Флобер (1821-1880) Госпожа Бовари (1856)
Входимость: 1. Размер: 108кб.
9. Потанина Н. Л.:Архетип игры в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
10. Потанина Н. Л.: Пародийная стилизация и проблема художественного отражения социального сознания (на материале текстов Чарльза Диккенса).
Входимость: 1. Размер: 20кб.
11. Брискина А. А.: «Эссе о комедии» Дж. Мередита – викторианское осмысление теории комического
Входимость: 1. Размер: 23кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Джейн Остин снова с нами
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: Остин снова с нами Джейн Остин снова с нами Танец как метафора. Вернемся к разговору о писательской технике. В классическом романе техника — это нечто такое, чего читатель не должен замечать. Джейн Остин в совершенстве владеет искусством быть незаметной. Однако, иногда мы можем поймать ее за руку, если будем очень бдительны. В середине шестой главы, сразу после разговора Шарлот и Элизабет о счастье в браке, Остин делает очень красивый, плавный и незаметный переход, смену плана длиной в одну фразу. Так хороший танцор закончив одну комбинацию элементов делает короткую связку, дорожку шагов, или даже просто небольшой полукруг для того, чтобы переместить центр тяжести и начать следующий элемент с нужной ноги. Зритель эту связку никак не выделяет, он просто чувствует, как танец плавно и естественно перетекает из одной фигуры в другую и наслаждается искусством танцора. Вот абзац, который я имею в виду: «Occupied in observing Mr Bingley’s attention to her sister, Elizabeth was far from suspecting that she was herself becoming an object of some interest in the eyes of his friend». «Занятая наблюдением за тем, какое впечатление производит мистер Бингли на ее сестру, Элизабет не подозревала о том, что сама стала объектом, вызвавшим подобный интерес у его друга». Так на протяжении одного сложноподчиненного предложения Джейн Остин «меняет ногу». Если в предыдущей части главы мы следовали за Элизабет, теперь (и кстати в первый раз) мы видим ситуацию глазами мистера Дарси. И тут же, чтобы отвлечь внимание читателя от этого перехода Остин предлагает нам заманчивую картинку: Дарси, вопреки собственному слегка брюзгливому нраву, любуется Элизабет. «Mr Darsy had at first scarcely allowed to be pretty, he had looked at...
2. Потанина Н. Л.: Диккенс и театральная традиция: принципы изображения характера
Входимость: 2. Размер: 82кб.
Часть текста: стимулом для Диккенса-писателя. Обыгрыванием оппозиции жизнь - смерть или лето (весна) - зима (осень), члены которой обладают способностью к взаимопроникновению, художественный мир Диккенса объединяется не только с мифопоэтической, обрядово-игровой традицией, но и с традицией народной драмы. Кажется в высшей степени симптоматичным, что пантомимы, следуя древней традиции, приурочивались к ключевым дням годичного цикла и представлялись на второй день Рождества, за что получили название Рождественских. Многочисленны у Диккенса даже простые упоминания о театре, актерах и театральных представлениях. Они становятся основанием для многообразных сопоставлений и противопоставлений, скрытых и явных аллюзий, авторских розыгрышей и лукавых подсказок. Едва ли не в каждом романе Диккенса упоминается известная пьеса Д. Лилло Лондонский купец, или Трагическая история Джорджа Барнуэла. Представление этой пьесы по заложенному еще в XVIII веке обычаю давалось перед пантомимой. Интересная подробность: обычай этот... так прочно вошел в театральный обиход, что со временем буржуазная трагедия Лилло сама превратилась в пантомиму. Рождественская пантомима Арлекин Джордж Барнвелл, или Лондонский подмастерье впервые была показана в театре Ковент Гарден в 1836 году[2]. Не может быть сомнения в том, что Диккенс видел это и многие другие представления. И не только видел, но впитал в плоть и кровь дух английской пантомимы, блистательно соединившей в себе начала, несоединимые с обыденной точки зрения, и тем самым отразившей фантастическое многообразие жизни. Мы упиваемся пантомимой - не потому, что она ослепляет глаз мишурой и позолотой, не потому, что она воскрешает перед нами с детства знакомые размалеванные рожи и выпученные глаза, и даже не потому, что подобно сочельнику, крещению и нашему собственному дню...
3. Рыженкова Г.: Сатира в романе Ч. Диккенса Домби и сын
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: Введение. Роман “Домби и сын” в ряду творений Ч. Диккенса занимает особое место. Во-первых, это произведение заканчивает два важнейших периода творчества Диккенса (30-е и 40-е годы) и подводит им своеобразный итог; во-вторых, роман открывает новый этап творчества писателя (50-е годы). Здесь сосредоточены блестяще отработанные, отшлифованные приемы иронии и юмора и используются новые методы достижения комического эффекта (подчиненные новым идеям и проблемам, поставленным автором) – способы сатирического изображения. Сатира – “вид комического; беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения (и критики), разрешающееся смехом. Это способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное. Сатира “моделирует” свой объект, создавая образ высокой степени условности, что достигается направленным искажением реальных контуров предмета… Эстетическая “сверхзадача” сатиры – возбуждать и оживлять воспоминания о высших жизненных ценностях, оскорбляемых низостью, пороками, грубостью и глупостью” [II; 1: 370]. Сатира высмеивает явления, которые представляются автору порочными, а ее сила зависит от социальной значимости явления, которое описывает автор, и от выбора средств реализации. Предмет сатирического изображения – различные явления, несущие зло, причем высмеиваются и человеческие качества, и социальные пороки. Основные способы реализации сатиры: а) гипербола (прием, основанный на художественном преувеличении тех или иных свойств изображаемого. Используется для усиления эмоционального воздействия на читателя, чтобы ярче выделить в...
4. Потанина Н. Л.:Диккенс и театр
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: характере «дневной» и «ночной» сути всегда очень занимала Диккенса. Видимо, его театральная деятельность, в первую очередь, актерская, помогла Диккенсу-романисту разрешить эти психологические загадки» [i] . В диалоге Платона «Законы» имеется, как уже указывалось, одно из самых ранних сопоставлений человеческой жизни с игрой, а человека - с куклой богов, «сделанной ими либо как их игрушка, либо для какой-нибудь серьезной цели; ведь это нам неизвестно». Нравственные состояния человека Платон уподобляет «находящимся внутри нас шнуркам или нитям», которые «тянут и влекут нас, каждое в свою сторону, и так как они противоположны, увлекают к противоположным действиям, что и служит разграничением добродетели и порока... Желая сделать каждого человека бесстрашным, мы этого достигнем тем путем, что будем, согласно с законом, ставить его лицом к лицу со множеством различных страхов... Что же, если мы хотим вселить в кого-либо справедливый страх? Разве не станем мы сталкивать его с бесстыдством для того, чтобы он наупражнялся побеждать свои наслаждения?... Ведь тот, кто не наупражнялся и неопытен в подобной борьбе - все равно, кто бы он ни был - не станет по отношению к добродетели и наполовину тем, чем он должен был бы стать» [ii] . В «Эннеадах» Плотина тоже находим сопоставление мира с игрой, а человека - с игрушкой. Мотивация этого сопоставления состоит в следующем: « Ведь здесь, в отдельных проявлениях этой жизни, не внутренняя душа, но внешняя тень человека и рыдает и печалится. Таковы дела человека, который считает жизнью только то, что в этой низшей и внешней сфере. ... Только с помощью того, что в человеке серьезно, следует серьезно заботиться и о серьезных делах, а в остальном человек - игрушка». Положение человека...
5. Потанина Н. Л.: Мифопоэтические традиции в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: бы у нас не было свидетельств о древности игрового начала, мы должны были бы предположить его теоретически [1]. Игра объединяла всех членов рода. Внешне бесцельная, она упорядочивала эмоциональные отношения человека с миром, создавала условия для психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами бытия. В определенном смысле игра может быть уподоблена жизни, так как она носит самодовлеющий характер, не имея цели за своими пределами. Игра - это такая деятельность, цель которой заключена в самом ее процессе. Вместе с тем игру можно эксплицировать как модель мира в его кризисном состоянии, то есть в такой момент, когда его развитие подошло к «точке бифуркации» [2]. Вблизи таких точек флуктуационные процессы рождают целые пучки равновероятных исходов из одной и той же ситуации. Игра также содержит для каждого участника и для всех них вместе пучок равновероятных возможностей. Равновероятность альтернативных исходов одного и того же события, реализация одной из альтернатив, воспринимаемая участником как случайная (поскольку является из непознанного причинного ряда) - все это связывает кризисное состояние мир с игрой. Возможно, потому, именно кризисные эпохи в истории человечества порождали сентенции и даже целые художественные создания, в основе которых лежало осознание мира как игры, человека - как игрушки богов (Платон, Плотин), мира как театра, а человека как актера (Петроний, Шекспир, Филдинг и др.) или игрока (Э. Мур, Филдинг, Стендаль, Теккерей, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Л. Толстой, Достоевский, Мережковский, Вяч....
6. Потанина Н. Л.: Традиция обрядовой игры в романе Диккенса «Мартин Чезлвит»
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: и тогда они сами формируют и «разыгрывают» мифологическое и символическое и открывают архетипическому путь из темных глубин подсознания к свету сознания» [1] . В текстах Диккенса мифологическое и символическое нередко проявляет себя в вариациях на тему средневековой обрядовой игры, которые участвуют в образовании сюжетной структуры и создании образов-персонажей. Будучи истинным англичанином по мироощущению, Диккенс склонен был воспринимать мир как поле битвы светлых и темных сил и художественно осмысливать эту битву в игре символических противопоставлений: Добра и Зла, Жизни и Смерти, Света и Тьмы, Лета и Зимы. Такое мировосприятие как нельзя более соответствует характеру древнейших игровых действ, лежащих в основе человеческой культуры. Как показывает современная этнология, антитетический и антагонистический принцип был организующим началом архаической ментальности. «Следы этого примитивного дуализма находят повсюду. В соответствии с ним племя делится на две противостоящие экзогамные половины, или фратрии... Дуалистическая система, разделяющая обе части племени, простирается на весь мир их представлений. Каждое живое существо, каждый предмет принадлежит либо той, либо другой стороне, так что весь Космос включается в эту классификацию» [2] . Это выражается и в известном...
7. Первушина Е. : Гордость и предубеждение в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Глава 11.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: laugh at him.» «Дразните его — смейтесь над ним». И добавляет «I daerly love a laugh» «Я люблю посмеяться». Дарси обиженно бурчит: «The wisest and the best of men, nay the wisest and the best of their actions? May be rendered ridiculous by a person whose first object in life is a joke». «Мудрейшие и лучшие люди, мудрейшие и лучшие их поступки могут представляться смешными тем, кто больше всего в жизни ценит шутку». Элизабет смиренно возражает: «I hope I never ridicule what is wise or good. Folies and nonsense? Whims and inconsistencies do divert me. I own and I laugh at them whenever I can». «Надеюсь. я никогда не смеялась над тем, что мудро или хорошо. Глупости и нелепости, прихоти и непостоянство — вот что забавляет меня. И я считаю себя вправе смеяться над ними, как только мне представится случай. (В переводе Маршака — «глупость и причуды, капризы и непоследовательность». Но трудно представить себе Элизабет ярой поклонницей «последовательности» и противницей «причуд». Кроме того I own and I laugh at them он почему-то переводит как «когда мне это удается, я над ними смеюсь», что на мой взгляд значительно «ослабляет» фразу Элизабет). В ответ мистер Дарси столь же смиренно признает, что и у него было много смешных недостатков, от которых он, однако старался избавиться. Как мы видим, у героев много общего. Их обоих раздражают «глупости и нелепости, прихоти и непостоянство», только Дарси пытается искоренить их в себе, а Элизабет любит высмеять их в других. И...
8. Набоков В.: Гюстав Флобер (1821-1880) Госпожа Бовари (1856)
Входимость: 1. Размер: 108кб.
Часть текста: http://www.twirpx.com/file/57919/ Переходим к наслаждению очередным шедевром, очередной сказкой. Из всех сказок данной серии роман Флобера «Госпожа Бовари» - самая романтическая. С точки зрения стиля - перед нами проза, берущая на себя обязанности поэзии. Когда читаешь ребенку, он спрашивает, так ли все было на самом деле. Если не так, требует, чтобы прочли другой рассказ, правдивый. Оставим такой подход к книгам детям и юношеству. Разумеется, если вам скажут, что г-н Смит видел, как мимо него просвистело синее блюдце с зеленым рулевым, тут спросить, правдив ли рассказ, необходимо - поскольку его достоверность повлияет так или иначе на всю вашу жизнь, непосредственно вас затронет совершенно практическим образом. Но не спрашивайте, правда ли написана в романе или стихотворении. Незачем себя дурачить; будем помнить, что никакого практического значения литература не имеет в принципе - за исключением того совершенно особого случая, когда человек стремится стать преподавателем литературы. Девушки Эммы Бовари никогда не было; книга «Госпожа Бовари» пребудет вовеки. Книги живут дольше девушек. В книге присутствует тема адюльтера и есть ситуации и намеки, которые скандализовали ханжеское, мещанское правительство Наполеона III. Более того, роман преследовался по суду за непристойность. Только представьте себе. Будто произведение художника бывает непристойно. Рад сообщить, что Флобер выиграл дело. Случилось это ровно сто лет назад. А в наши дни, в наше время... Но не будем отвлекаться. Рассматривать роман мы будем так, как Флобер и предполагал: с точки зрения структур (он называл их mouvements), тематических линий, стиля, поэзии, персонажей. В романе тридцать пять глав, каждая...
9. Потанина Н. Л.:Архетип игры в художественном мире Диккенса.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: христианской цивилизации. В текстах Диккенса мифологическое и символическое нередко проявляет себя в вариациях на тему средневековой обрядовой игры, которые участвуют в образовании сюжетной структуры и создании образов-персонажей. Игра является одним из основополагающих архетипов человеческой культуры. По словам А. Н. Веселовского, если бы у нас не было свидетельств о древности игрового начала, мы должны были бы предположить его теоретически [2]. Игра объединяла всех членов рода. Внешне бесцельная, она упорядочивала эмоциональные отношения человека с миром, создавала условия для психофизиологического катарсиса, особенности которого были сформулированы Аристотелем для драмы. Игра сопровождала всю жизнь первобытного человека, отвечала его насущным потребностям. Поводами к игре могли стать война и охота, моление и необходимость в продолжении рода, похороны и поминки. Вполне закономерно, что в коллективной памяти человечества образ игры запечатлелся как связанный с коренными свойствами бытия. В определенном смысле игра может быть уподоблена жизни, так как она носит самодовлеющий характер, не имея цели за своими пределами. Игра - это такая деятельность, цель которой заключена в самом ее процессе. Вместе с тем игру можно эксплицировать как модель мира в его...
10. Потанина Н. Л.: Пародийная стилизация и проблема художественного отражения социального сознания (на материале текстов Чарльза Диккенса).
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: философская герменевтика позднее сравнит с игрой: “Общий язык разыгрывается между говорящими - они постепенно “сыгрываются” и могут начать договариваться, а потому и тогда, когда различные “взгляды” непримиримо противостоят друг другу, нельзя отрицать возможность договориться между собой. Относительность языков не служит препятствием для языка, слово которого общо для всех” [1] . Роман представляет собой художественно организованную систему сочетаний различных языков и социальных кругозоров [2] . Цель этой системы состоит в освещении одного языка с помощью другого, “лепка” образа другого языка. Являясь доминирующим жанром в литературе XIX века, роман способствовал выработке общепонятного языка, поскольку соединял, сопоставлял и синтезировал в своем пространстве “чужие слова” и кругозоры. Эта романная функция была чрезвычайно актуальна для эпохи. Романист становился в этих условиях своеобразным медиумом социальных языков. Понятно, что для выполнения этой функции он должен был обладать специфическим языковым чутьем, без которого невозможна художественно глубокая игра социальными языками. Специфика художественного дарования Диккенса в высшей степени соответствовала этому требованию. Диккенс блестяще владел “чужим словом” своей и предшествующей эпох. Его маргинальное положение по времени рождения, социальному происхождению и имущественному состоянию, детское общение с няней из простонародья, отроческое увлечение театром, рано вспыхнувшая страсть к чтению и увлеченность Шекспиром, театром, романистами эпохи Просвещения способствовали освоению им разных социальных языков. Семейные отношения родителей Диккенса были проникнуты театральностью. Само маргинальное положение семьи в эпоху, когда принадлежность к аристократии значила очень...