3.
В 1867 году в промышленных городах Англии — то там, то здесь — возникают рабочие демонстрации, проходят бурные митинги. Лондон и его Гайд-парк тем более не остаются исключением. Гарди свидетель новой вспышки рабочего движения, возможно даже, он участвует в демонстрациях или митингах. «Гарди посещал радикальные собрания», — говорится в одной из английских книг о писателе, а в другой: «Едва ли брожение этого года захватило Гарди в значительной мере, но его симпатии были на стороне рабочих, и отражение этих симпатий заметно в его ранних, еще незрелых произведениях».
Лондон, его контрасты, демонстрации рабочих, оживление радикальных настроений среди интеллигенции переполняли Гарди впечатлениями, побудившими его сделать решительный шаг. Он едет на родину и принимается за роман с намерением высказаться без обиняков и в полноту накопленных сил. До того им были опубликованы всего два шуточных очерка, интересных сейчас только выраженной в них склонностью автора к юмору, ничем в этих маленьких вещицах не омраченному.
Первый роман Гарди под знаменательным заглавием «Бедняк и леди. Написано бедняком» не появился в свет, он утрачен, история его загадочна, особенно загадочно исчезновение страниц, помешавших его публикации. Общая характеристика рукописи, содержащаяся в упомянутой биографии писателя, позволяет судить об идейной сути романа. Это была «острая и страстная сатира на помещичий класс и аристократию, на лондонское общество, пошлость буржуазии и семейные нравы в целом... Направленность произведения была социалистической, если не сказать — революционной».
идею книги отчетливее всего выражал ее герой Уилл Стронг — сын сельского труженика. В Лондоне он примыкает к рабочему движению, участвует в демонстрации и на Трафальгарской площади произносит обличительную речь. Гарди в своих обличениях, по мнению того же Макмиллана, шел дальше Теккерея, критика которого «смягчающими штрихами» удерживалась в рамках «благонамеренности», в то время как роман, «написанный бедняком», содержал помышления «разрушительного» и потому «злонамеренного» свойства.
Джордж Мередит, консультант крупного издательства «Чепмен и Холл», куда, все еще не сдаваясь, обратился Гарди, посоветовал начинающему романисту не спешить с объявлением своих симпатий и поработать для начала над произведением с «острым сюжетом».
Гарди внял совету искушенного литератора и в декабре 1870 года отправил в Лондон «Отчаянные средства», свой новый роман, название которого, характеризуя сюжет, в известной мере дает понять, что означал для автора этот шаг, так же как стилистическая неровность книги обнаруживает не одни промахи его пера, но и душевную борьбу. Гарди не решился подписать роман своим именем, его первое издание (1871) анонимно.
Роман «Отчаянные средства» по его жанровым признакам не без основания критики относят к произведениям сенсационной литературы, вспоминая при этом Уилки Коллинза, английского писателя, автора «Женщины в белом» (1860) и «Лунного камня» (1868). Ход действия у Гарди усложнен и запутан, загадочные события наслаиваются одно на другое, не обходится и без семейной тайны, на всем лежит зловещая тень скрытого преступления, преступник неуловим, множатся его жертвы, пока, наконец, не наступает час разоблачения и напряженные розыски и преследование не устраняют нараставшей угрозы.
Сенсационно-фабульная литература предшествовала литературе детективной, она смыкалась с ней, подготавливала ее развитие, продолжая вместе с тем и самостоятельное существование. Уже Коллинз переходит от сенсационного жанра к собственно детективному; все же в Англии этот жанр узаконивается спустя почти двадцать лет, когда Конан Дойль создает Шерлока Холмса.
«Отчаянных средствах», романе сенсационном, отчетливо проступают признаки романа детективного. Тайна обнаруживается здесь не благодаря случаю или стечению обстоятельств, но путем розыска, изобретательной работы аналитической мысли, а в раскрытии преступления участвует сыщик, хотя это еще эпизодическое лицо и сюжетная его роль малозначительна. Однако и в этом романе, используя приемы сенсационного и детективного жанра, Гарди ориентируется на социальную трактовку темы и реалистическую традицию. От романиста «требуется нечто большее, чем подчинение простым фактам действительности», — эти слова Вальтера Скотта, «поставленные Гарди в эпиграфе, объявляют о намеченной им или намечаемой линии.
В «Отчаянных средствах» заметны и давление обстоятельств, и неопытность пера. Впрочем, слабости романа не крикливы и не назойливы, — это именно слабости, а не пороки, — и своей наивной беззащитностью способны смягчить критическую укоризну. Роман интересен сам по себе, но еще более как объявленное начало большой деятельности. В нем робко, но уже наметилось нечто существенное из того, что со временем разовьется в систему.
Выявился интерес к сельскому быту и народным характерам, обозначилась главная тема и отправные точки в поисках изобразительных средств.
Спустя некоторое время в короткий срок Гарди закончил новую книгу — «Под деревом зеленым». Закончил и отложил, не сделав попытки напечатать ее. «Отчаянные средства» не оправдали авторских надежд и расчетов, вместе с неудачей возникли сомнения в правильности определившегося было призвания, и он снова активно занялся архитектурой, на этот раз проектированием школьных зданий под руководством другого видного лондонского архитектора, Т. Роджера Смита.
Но сделанная литературная заявка не пропала бесследно, имя автора «Отчаянных средств» запомнилось его издателю, по его просьбе Гарди выслал ему рукопись книги «Под деревом зеленым», небольшой по объему, незатейливой по замыслу, но оказавшейся вехой на его творческом пути. Эта маленькая книжка открыла собой большой цикл, получивший в дальнейшем наименование «романы характеров и среды». Наименование, заметное в истории английской литературы, оно объединило наиболее содержательные и популярные романы писателя, кроме упомянутого, — «Вдали от обезумевшей толпы», «Возвращение на родину», «Мэр Кэстербриджа», «В краю лесов» и лучшие его книги — «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» и «Джуд Незаметный».
— по 1895 год, относятся к первому периоду творчества Гарди, заполненному прозой — романами и рассказами. Однако облик писателя они выражают разносторонне и в самой его сути, как никакая иная группа его произведений.
Семь романов складывались в цикл без заданного плана, путем последовательного развития темы. В них изображена сельская и провинциальная Англия с 30-х по 80-е годы. События развертываются на юго-западе Англии, почти все время в четко обозначенных границах, в краю, который называется Уэссекс. Название это старинное: движимый национально-патриотической идеей, Гарди привнес его из далекого прошлого — в V—IX веках нашей эры примерно на той же территории располагалось одно из семи королевств древних саксов, историческая основа Англии как единого национального целого.
Уэссекс, звучное наименование, давностью времени поэтически окрашенное, в сознании англичан соединяло настоящее, произаическое и переменчивое, с героическим прошлым, протягивая от этого истока к современности непрерывную нить; воображение будоражило историческую память, возбуждая не только прилив национального чувства, но и потребность сопоставления и критической проверки представлений о настоящем.
Уэссекс — небольшая замкнутая территория, и вместе с тем это целый мир, причудливый на взгляд современного человека, однако вполне реальный — со своей шкалой жизненных интересов, забот и психологических проблем, казалось бы, отживших свой век и все же полных глубокого смысла.
Разве не чудачествами выглядят действия маленького сельского хора, группки певцов и оркестрантов из деревушки Меллсток, их пристрастие к струнной музыке, их энтузиазм и особенно пафос их борьбы с органом, проникшим в глухое местечко новшеством, которая составляет сюжетную коллизию романа «Под деревом зеленым»? Но и эта борьба-чудачество, и вызванные ею, казалось бы, игрушечные страсти неотделимы от серьезного и значительного.
простыми и отчетливыми понятиями добра и зла. Появление органа накаляет страсти, потому что бьет по этому единству, нововведение поддерживает местная верхушка, озабоченная личными соображениями: за коллизией быта и нравов проглядывала социальная драма. Впоследствии Гарди сам говорил, что материал книги подсказывал ему иное решение конфликта. «Комедия,— писал он, вспоминая слова Джона Рёскина,— это трагедия, если только достаточно глубоко заглянуть в нее».
Под небом Уэссекса порой еще действует, без скрипа и больших неполадок, система устойчивых связей и отношений, истоки которой теряются в глуби веков, а основой служит патриархальный уклад жизни. Гарди казалось, что этот уклад еще не изжил себя, что в нем сохранилась опора для здоровой социальной общности и единства, без уравнительности и без резких контрастов. Он поэтизировал крестьянско-фермерский быт и мучительно расставался с утопическими надеждами и социальными иллюзиями. Но патриархальный уклад разваливался на глазах писателя, в Дорсетшире исчезали его остатки и рушился державшийся на нем устойчивый строй представлений, отразившийся на складе речи, в обычаях, обрядах, преданиях, легендах, напоминавших о далеком, далеком прошлом — о золотой поре йоменри, независимых землепашцев XIV—XV веков, о шекспировских временах — словом, о «старой веселой Англии».
Трагедия Уэссекса, вызванная напором капитализма, последовательно раскрывается в романах «характеров и среды». Показывая, как и при каких обстоятельствах разрушаются традиционные формы связей в сельской и провинциальной Англии, как и при каких обстоятельствах исчезают последние островки патриархальной жизни старой деревни, Гарди делает широкие обобщения — подводит разносторонние итоги длительному процессу ее ликвидации, насыщенному драматическими событиями. Разрушать старую деревню начали в период первоначального накопления, еще в средние века, помещики, а завершили этот процесс капиталисты уже в иных условиях — не только полного торжества буржуазных отношений, но и их кризиса, в условиях становления империализма.