О полемике Джорджа Генри Льюиса
и Шарлотты Бронте
Шарлотта Бронте, воспитанная на английской романтической поэзии, впитавшая закрепившиеся в искусстве образы, приемы, символику романтизма, в зрелом возрасте отталкивается от романтической эстетики и обращается к реализму, не отказываясь, однако, и от существенных элементов романтической поэтики, которая, несмотря на вспомогательное значение в структуре ее произведений, занимает значительное место в художественном мире ее книг.
Особенности художественных воззрений Бронте проявились в ее полемике с Джорджем Генри Льюисом, известным английским писателем, авторитетным критиком позитивистского направления. Он восхищался талантом современницы и писал о ней: «Почти всё, что требуется от романиста, у нее есть: понимание характеров, их изображение, живописность, страсть, знание жизни. Реальность глубокая, значительная свойственна её книгам» (1).
зации, критиковал за непоследовательность реализму, советуя сосредоточить внимание на достоверности романных коллизий.
Бронте, питая глубокое уважение к Льюису, восхищалась умом критика, старалась следовать ее советам, но отстаивала свой взгляд на воображение, во многом близкий романтикам. Она соглашалась с Льюисом в том, что следовать правде – следовать жизни. Но художник с помощью воображения волен трансформировать жизнь в своем воображении. Бронте убеждена, что личный опыт недостаточен для писателя, который хочет достичь правды в изображении жизни. Она пишет Льюису об ограниченности личного опыта: «…Индивидуальный опыт очень ограничен, если автор будет довольствоваться этим ограниченным опытом, то станет повторяться». (2)
Как последовательный позитивист, эмпирик, Льюис категорически отрицал воображение и вымысел, он признавал правду как фактический материал, результат непосредственного опыта автора. Он утверждает, что науку и искусство интересует не познание законов развития жизни, а данное единичное явление. Задача философа и художника заключена в описании им явления, но не в раскрытии его сущности.
Бронте отчасти соглашалась с ним, и в предисловии к изданной ею книги сестры Эмили «Грозовой перевал» писала, что темы, образы романа должны быть подсказаны той сферой жизни, какой живет автор; его сословием, местом проживания и т. д. По ее мнению, писатель вправе руководствоваться воображением, которое основывается на глубоком изучении действительности. Писательница признается, что взяла себе за правило черпать материал только из хорошо изученных и знакомых ей областей жизни. Так, в романе «Шерли», в котором важное место занимает восстание луддитов, она использует свидетельства очевидцев (от рассказов своего отца, пережившего ужасы того бунта, до материалов современных газет). Этот помогло ей создать исторический фон романа.
Стремясь к гармоническому сочетанию в художественном произведении вымысла и факта, Бронте одинаково отказывалась и от увлечения романтическим субъективизмом, и от точного копирования действительности, к которому призывал ее Льюис, советуя учиться у Джейн Остен точному и правдивому отражению жизни.
ной, она не может смириться с отсутствием в ее романах сферы чувств, столь близкой Бронте. Она пишет об Остен и её книгах: «Что-либо, похожее на страстность или восторженность, на патетику, горечь, чувствительность, остается за пределами её книг: пылкие изъявления чувств автор встретит градом язвительных насмешек, холодным презрением, как “outre” или сумасбродства». (3)
Критическое отношение Шарлотты Бронте к Джейн Остен порождено, пожалуй, тем, что автор «Джейн Эйр» тяготела к романтизму, к романтическим приемам в изображении чувств, а автор «Гордости и предубеждения» критиковала их, не допускала проявления романтического метода в своем творчестве, хотя и была современницей Кольриджа и Вордсворта.
– представители разных стадий критического реализма. Один чувствовал себя свободным от влияния романтизма, стоял на подступах к натурализму, другая в своем творчестве во многом опиралась на наследие романтиков.
1. Wise T. G. and Symington G. A. The Brontes. Their Lives, Friendships and Correspondens.– Oxford, 1932. – P. 84.
– London, 1857. – P. 329.
– London, 1955. – P. 117.