ГОЛОВОЛОМКА «ОСТРОВА СОКРОВИЩ» - 5
Политическое литературо- и страноведение
Сюжет романа не случайно связан с Бристолем. Бристоль - не просто купеческий город на западе Англии. Это один из трёх главных узлов английской работорговли в XVIII веке - после Лондона и наравне с Ливерпулем. Через Бристоль шла торговля и с Америкой. Тут сновали все - политики и светские щёголи, матросы и грузчики.
Бристоль - нерв юго-запада Англии (см. фото). Именно эти края, да юг и юго-восток, поставляли основной костяк английских парламентариев в XVIII веке, вплоть до парламентской реформы 1832 года.
Сильвер хотел, добыв сокровища, отойти от морских странствий, стать членом парламента и разъезжать в карете (11-я глава романа). Вот почему Сильверу не нужны были свидетели, и он заранее решил убить всех честных людей на борту «Испаньолы».
Избирательные права в «доброй старой Англии» всегда были связаны с владением недвижимостью или банковским капиталом. Раз парламентский округ был частью недвижимости, то его можно было покупать или сдавать в наём. Уже упоминавшийся пират и губернатор Мадраса Джеймс Макрей сдал в наём округ в Глазго под 4,5% своему зятю, лорду Гленкэрну, замешанному в попытке возврата Стюартов на королевский престол Англии в 1745 году.
Английское буквоедство исключало перекройку округов. Обветшавшие законы охраняли права ветхих селений. Они приходили в упадок, в них почти никто уже не жил, но депутатов они исправно посылали. Так появились «гнилые» (или «крысиные») местечки. Местный лорд решал, кому в его местечке быть депутатом.
Или же кучка избирателей продавала свои голоса, заносимые в письменный реестр, - тому, кто больше даст. Продажа голоса на выборах не казалась зазорной. И тем более не была уголовно наказуема. Подтассовка итогов в пользу правительства считалась само собой разумеющейся.
Местечко Старый Сарум имело всего 5 домов, но его купил делец Ост-Индской компании Томас Питт. Парламентарий, пират, контрабандист, прозванный «бриллиантовым Питтом», он обеспечил пожизненный политический успех своему обильному потомству, в том числе внуку и правнуку - премьер-министрам лорду Чатаму (Питт Старший) и Уильяму Питту (Питт Младший). Конечно, Питты оказались способными демагогами, но кто обратил бы внимание на их таланты, не будь они в числе «избранных»?
Многие города, типа Манчестера и Бирмингема, по старинке числились деревнями. Им не полагалось ни места в парламенте, ни даже самоуправления - в отличие от Бристоля, имевшего древнюю королевскую жалованную грамоту.
Знаменитый английский историк Джон Ричард Грин считал, что из 8 млн. англичан только 160 тысяч были избирателями. Другие авторы называют число избирателей «местечек» в 85 тысяч, из них 15 тысяч определяли судьбу половины парламентских мест.
Обычная рыночная цена места в Палате Общин была 1500 фунтов. Колебания ниже (до 900 фунтов) и выше (до 4 тысяч фунтов) встречались редко.
Английский характер не располагал к расточительности. Раз депутатов покупали, то на возможно большее время. Поэтому срок полномочий парламента был целых семь лет! И без каких-либо встреч с избирателями (в США сразу установилась противоположная система - частые выборы при том же постоянном подкупе).
Даже публикация отчётов о прениях в Палате Общин была запрещена до 1771 года. Газеты, очень дорогие из-за штемпельного сбора (налога), довольствовались обрывочными слухами, скрывая имена членов Палаты под псевдонимами.
Правительство, совершенно не таясь, подкупало членов парламента. Парламентская карьера привлекала многих. Английский историк Грин писал, что герцог Ньюкасл «... в одно время назначал третью часть всех представителей городов в Палате Общин». Критики обличали Палату Общин, как «... представительницу номинальных местечек, разорённых и исчезнувших городов, аристократических семей, богатых людей и иностранных государей».
Премьер-министры Роберт Уолпол (у власти в 1721-1742 годах) и герцог Томас Ньюкасл (у власти в 1754-1756, 1757-1762 годах) «... сделали подкуп и «игру в местечки» основанием своего могущества».
Даже лорд Питт-старший, гордость Англии, высокопарный образец живого благородства, - начинал как союзник Пельгама и его брата герцога Ньюкасла. Каждый из них был borough-monger - «торговец местечками».
Когда же король Георг III назначил в 1762 году своего любимца лорда Джона Бьюта первым министром, то «... в финансовом управлении была открыта отдельная канцелярия для покупки голосов членов Палаты и, как говорят, в один день было израсходовано 25 тысяч фунтов» (Дж. Р. Грин. История английского народа. М; русский перевод: 1892, Т. 4, с. 164-165, 175).
От этих цифр не надо отмахиваться. В английском интернете я нашёл подсчёты, что тогдашние 4 фунта сейчас равны 550 фунтам. Т. е. фунт упал в 135 раз! Думаю, что на самом деле - гораздо больше. Да и как можно сравнивать тогдашние серебряные шиллинги и золотые гинеи с нынешней разрисованной бумагой?
Деньги были очень дороги. В «Острове Сокровищ» молодой Хокинс получает от старого пирата Билли Бонса, застрявшего на постоялом дворе «Адмирал Бенбоу», всего 4 пенни в месяц. За что? Чтобы Хокинс смотрел, не появится ли вдали одноногий моряк. Так Бонс смертельно боялся Джона Сильвера.
Пираты выслеживают Бонса, требуют от него карту Флинта, присылают Бонсу «чёрную метку» (ультиматум). Бонс умирает от кровоизлияния в мозг. Мать Хокинса, вскрывая сундук Бонса, говорит: «Я покажу этим мошенникам, что я честная женщина. И возьму то, что мне должны и ни фартинга больше».
Что такое фартинг? Медный грош в 1/4 пенни! В одном фунте было 240 пенни, или 960 фартингов. На фунты никто из трудяг не считал. Слишком уж велик был фунт.
И захвати Сильвер сокровища Флинта, он навсегда поднялся бы на недосягаемую высоту. Мечта Сильвера стать членом парламента и разъезжать в карете - это не заумь. Это знание, почём «слово джентльмена».
«доброй старой Англии» была во всеоружии - и полномочий и высокомерия. И «Остров Сокровищ» хоть и роман, но слепок с эпохи. Увы, в современных переводах чёткость исторических линий часто потеряна.
Вот и появилось двухтомное собрание сочинений Стивенсона, выпущенное издательствами «Литература» и «Тест-Сэмпл» (М., 2000). Они подготовили перевод «Острова Сокровищ», выполненный М. Зенкевичем. Но перевод, к сожалению, никуда не годен. А некоторые фразы вообще выброшены.
Ссора на постоялом дворе «Адмирал Бенбоу». Пьяный расшумевшийся пират Билли Бонс и выдержанный властный доктор Ливси. Запальчивый Бонс выхватывает нож. Что говорит Ливси пирату Бонсу? В переводе Зенкевича: «Если вы сейчас не спрячете нож обратно в карман, то, клянусь честью, вам придётся иметь дело с судом».
Читателю совершенно непонятно, почему такие бесцветные слова потрясают Бонса, сразу умерившего свою спесь.
В самом деле, попробуйте сейчас в «новой России» или на Украине привлечь к суду мошенника, насильника, бандита. Потратите годы на бессмысленные препирательства, когда всё очевидное становится невероятным, а невероятное - очевидным, но только для скользкого судьи и скучающего прокурора. А потом несусветный вздор торжественно зачитывается скороговоркой, и вам кажется, что вы в пещере, среди летучих мышей. Так судьи в своих забавных мантиях напоминают этих экзотических существ. Вздор скрепляется гербовой печатью с двуглавым орлом, прикованным к «правовому пространству».
«Острова Сокровищ» 1906 года из собрания сочинений Стивенсона или отдельное нью-йоркское же издание 1988 года. Вот что сказал доктор Ливси в середине XVIII века пирату Бонсу: «Если вы не положите этот нож сейчас же в ваш карман, я клянусь честью, вы будете висеть на следующей выездной сессии присяжных»!)
Бонс сник, спрятал нож и сел на место. В «доброй старой Англии» смертная казнь полагалась за 200 видов преступлений. Вешали и за убийство кролика на земле лорда, и за разгром купеческой лавки. Недаром тема виселицы проходит через весь роман «Остров Сокровищ». И сам Джон Сильвер страсть как боится виселицы!
Что дальше говорит доктор Ливси присмиревшему пирату Бонсу? В искажённом переводе Зенкевича Ливси гордо называет себя «должностным лицом». Но это же нелепица.
В тексте Стивенсона иное. Ливси говорит: «Поскольку я теперь знаю, что подобный тип есть в моём приходе (округе), вы сможете оценить - я глаза не сведу с вас день и ночь).
«Я не только доктор; я мировой судья, и если я уловлю дуновение жалобы против вас, даже если из-за малейшей непочтительности, как этим вечером, я приму должные меры, чтобы вас выследили и обнаружили. Этого для вас достаточно». Тут Билли Бонс окончательно затих.
(сквайр) - это власть уже не по должности, а по праву землевладельца.
«Добрая старая Англия» была дворянской!
Поселиться в приходе можно было только с согласия местных властей. И никакой свободы передвижения для бедных не существовало. Законы о принудительном труде карали за «бродяжничество». Профсоюзов ещё не изобрели. Детский и женский труд не ограничивались.
Детей отнимали у бедных родителей и отдавали купцу или мастеру, по сути, в рабство. Поэтому мать Хокинса даже под угрозой смерти, зная, что пираты вот-вот ворвутся в «Адмирал Бенбоу», старается собрать всё, что ей остался должен умерший пират Бонс. Ибо нищета означала полное бесправие.
«Добрая старая Англия» любила лишь тех, у кого был либо титул, либо деньги. Вот почему даже гораздо позже, в конце XIX века, Гладстон сетовал: выбирая между гражданином и лордом, англичане всегда предпочтут лорда.
«гнилое» или «закрытое» местечко в одном из пяти графств (областей), которые окружали работорговый и пиратский порт Бристоль.
Дальше - новая жизнь с новой биографией! Как мы помним, Сильвер уже заготовил выдумку, что ногу он потерял, сражаясь за Англию под командой бессмертного адмирала Хоука.
Сильвер в карете прибыл бы на заседание Палаты Общин. С его пронырливостью он стал бы другом и тори, и вигов. И ни один фунт не проплыл бы мимо достопочтенного Джона.
В чём он обвиняет старого пирата Пью? В том, что тот сорил деньгами, просадив двенадцать сотен фунтов в год, как «какой-нибудь лорд из парламента».
Сильвер хочет сберечь деньги. Его банковский счёт в Бристоле ни разу не опорожнён – has never benn overdrawn.
«Острова Сокровищ» - Pew. Настоящий, но тоже кровавый пират - Tew.
Томас Тью - выходец из обеспеченной английской семьи. Из Северной Америки. С согласия Исаака Райчера, помощника английского губернатора Бермудских островов, Тью напал на французские гавани Западной Африки.
В Баб-эль-Мандебском проливе, при выходе Красного моря в Индийский океан, Тью захватил арабское торговое судно. Добыча оказалась исполинской - 72 тысячи фунтов стерлингов. Зная пересчёт английского фунта в испанские песо (1 к 5), получаем 360 тысяч песо, или пиастров.
Сильвер говорит, что его попугай видел захват 350 тысяч пиастров. Видел налёт Тью?
В те времена невозможно провести грань между первопроходцем и первым пройдохой, разборчивым купцом и торгующимся разбойником - люди с большой дороги мостили путь в Новый Свет.
Вдова Тью и его дочери появлялись на губернаторских приёмах в краденых шелках и бриллиантах. В англоязычном интернете об этом ни слова. Напротив, Тью изображён на Мадагаскаре, в хижине и с негритянкой!
Н. СЕЛИЩЕВ,
член Русского Исторического Общества