Литература Польши
Польская литература вступила в XIX век, имея многовековую традицию и связи с духовной жизнью других стран Европы. Влиятельны и популярны были классицизм и сентиментализм; литературный язык вступил в стадию обновления и упорядочивания; существовала разработанная система национального стихосложения.
Утрата Польшей в конце предыдущего столетия независимости поставила национальную литературу в новые условия. Границы препятствовали синхронизации литературного процесса. Значительные литературные силы ушли в эмиграцию. Менялись центры литературного движения: в начале века – Варшава; в 20-е годы она, вслед за Вильно, стала очагом национального романтизма; в 30-е годы доминировала эмигрантская литература.
С национальным движением связана и история польского романтизма. Литература содействовала росту национального движения, подчеркивала духовное единство нации. Романтические представления об исключительно высоком назначении литературы, особой миссии художника вошли в общественное сознание. Польское национальное движение опиралось на опыт польской романтической поэзии, созданной в 20-е годы А. Мицкевичем и его единомышленниками.
Адам Мицкевич (1798–1855) начал писать стихи еще студентом (первая публикация относится к 1817 г.), будучи одним из основателей и деятелей молодежных обществ «филоматов» и «филаретов». В значительной мере на раннее творчество Мицкевича повлиял Вольтер. В лирике «филоматов» (рубеж 1810-х – 1820-х годов) главное место занимают дидактические мотивы, связанные с классицистической традицией: советы молодым товарищам, призывы к духовному совершенствованию («Песнь филаретов», «Ода молодости» – 1820). Однако содержание «Оды молодости» ознаменовало новые идеи. Для автора характерно романтическое мировосприятие действительности: стремительное движение, борьба света и тьмы, вера в торжество «мира духа». Манифестом польского романтизма стал появившийся в 1822 г. сборник стихотворений Мицкевича («Поэзия»). Основой его был цикл «Баллады и романсы», ставший практическим воплощением романтической эстетики поэта, основанной на обращении к фольклорной традиции. Фольклорные мотивы Мицкевич переосмысливал, интересуясь, прежде всего, нравственным аспектом сюжетов. Простонародное начало истолковывалось как основа моральных устоев, поэтому в балладах невинность находит защиту, проступки постигает кара со стороны сверхъестественных сил. Романтическая концепция влияния «незримого» мира на реальность для польского романтизма была особенно важной, так как позволяла считать именно духовное начало определяющим для решения вопроса о бытии или небытии нации. Обращение к фольклору подчеркивало связь нынешнего поколения с «миром предков», продолжающих жить в мире «духа». Данная установка свойственна как балладам, так и драматической поэме «Дзяды» (ч. 2 и 4, 1823).
Началом героической линии в польском романтизме стала «Гражина» (1823) – первая польская романтическая поэма. Исторический фон (борьба литовцев с крестоносцами) превращается в повод для постановки злободневных политических проблем. Наиболее важные среди них – обязанность правителя считаться с чувствами народа, недопустимость сговора с внешними врагами. Пафос произведения составляет прославление самопожертвенного подвига.
На сходном историческом материале строится сюжет поэмы «Конрад Валленрод» (1828). Главный ее герой – из числа трагических личностей в духе байроновских поэм: он так же одинок, таинственен, загадочен. Однако романтический трагизм поэмы основан не на конфликте героя и среды, а на причастности героя общему бедствию. Поэтому «Конрад Валленрод» стал произведением злободневным и специфически польским, а главный герой – олицетворением судеб героев-одиночек, сражавшихся за народ без народа.
1826 г. «Крымские сонеты». Их можно назвать данью «восточной» традиции в романтической поэзии. Произведения цикла объединены единым лирическим настроением и образом героя-пилигрима, не сгибающегося под ударами судьбы, восхищающегося «краем довольства и красоты», но в то же время ищущего «бури». Лирический герой отвергает мысли о ничтожестве человека перед лицом природы и неумолимом времени. Такое отношение к миру, важное для польского романтизма, трактует человека не только как объект приложения внешних сил, но и как способного воздействовать на них.
В первые годы жизни в эмиграции (с 1829 г.) Мицкевич выступает преимущественно как политический деятель и публицист, что определило звучание его произведений (3-я часть «Дзядов», 1832). Другим столь же крупным произведением стала поэма «Пан Тадеуш» (1832). Панорама жизни шляхты, представленная в поэме, ломает привычные представления о жанровой классификации. Есть здесь и любовная интрига, и печально-смешная история вражды двух семейств, и события недавнего прошлого. От романтической поэмы произведение отличается как масштабом замысла, так и отказом концентрировать сюжет вокруг одной судьбы – поэма превращается в эпопею. Недавнее прошлое автор стремится приобщить к настоящему. Отсюда и своеобразная «двуплановость» произведения, в котором «сельский» мир связан с миром больших исторических событий. Обилие бытовых деталей создает не только романтический «колорит», но и раскрывает характеры. Шляхетская жизнь, хоть и в пределах одной усадьбы, предстает в различных, наиболее типических ее проявлениях. Созданный «групповой портрет» шляхты дает основание говорить о выраженных в поэме реалистических тенденциях. Реалистично в поэме и чувство историзма, проявляющееся в трезвости взгляда на недавнее прошлое: на события 1812 г., силу обаяния не сбывшейся «наполеоновской легенды».
Юлиуша Словацкого (1809–1849), также полжизни проведшего в эмиграции.
«поэтических повестей». С конца 1820-х гг. он обращается к драматургии, создав трагедии, отмеченные влиянием Шекспира и насыщенные историческим содержанием («Миндовг», 1829; «Мария Стюарт», 1830). По сути дела, Словацкий стал создателем польского романтического театрального репертуара. Образцом свободно построенной романтической драмы стала изданная анонимно (и поэтому принятая многими за произведение Мицкевича) в 1834 г. драма «Кордиан». Главный ее герой (как подобает романтическому герою, разочарованный в мире и человеке) приходит к осознанию нерасторжимой связи своей судьбы с судьбами соотечественников и видит смысл жизни в патриотическом самопожертвовании. Но отношение автора к его порывам неоднозначно: показывая духовное превосходство героя, поэт не дает ему духовных сил, необходимых для цареубийства. Бессилие романтического индивидуализма превращается, как и в «Конраде Валленроде», в символ бесперспективности шляхетской революции.