§ 2. Новеллы 1829–1830 годов: принцип «мозаики»
Выбор Проспером Мериме жанра новеллы как своего основного жанра не случаен. Мериме стремится решить весьма сложную задачу: через единичное событие раскрыть характер иных народов, иных эпох. Событие, отмеченное исключительностью, придает произведениям романтическое звучание; выявление характера, типичного для данной нации и данного времени, то есть характера, конкретно-исторически обусловленного, свидетельствует о переходе от «местного колорита» к реалистическому историзму.
В письме к И. С. Тургеневу от 3 декабря 1868 г. Мериме так разъяснил свой метод: «Для меня нет задачи интереснее, чем обстоятельнейший анализ исторического персонажа. Мне кажется, можно добиться воссоздания человека минувших эпох способом, аналогичным тому, каким воспользовался Кювье для восстановления мегатерия и многих вымерших животных. Законы аналогии так же непререкаемы для внутреннего облика, как и для внешнего» (т. 6, с. 226). Последняя мысль очень существенна: Мериме особое внимание обращает на типизацию психологии.
«жанровой игры» («мистификации») и объективного «свободного повествования» писатель стремился как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, чужой психологии (особенно это заметно в «Гузле» и «Жакерии»), то теперь появляется фигура автора-француза, который хочет проникнуть в чуждую ему психологию извне, стараясь понять ее природу и не отвергая того, что противоречит традициям французов.
«жанровой игре» теперь нет необходимости, и она постепенно исчезает из творчества Мериме (исключения: «Федериго», где имитируется итальянская сказка; «Жемчужина Толедо», написанная в подражание испанскому романсу; «Случайность» и «Карета святых даров» — пьесы, включенные во второе издание «Театра Клары Гасуль» и, естественно, выдержанные в принципах книги в целом; три баллады, дополнившие «Гузлу», — то есть произведения, сохранившие установку на раскрытие психологии изнутри). Почти все исключения связаны с завершением предыдущих работ. Основу же творчества 1829–1830 гг. составляют два новых для Мериме жанра: новелла и путевые заметки. Характерно, что в эти же годы большой интерес к новелле проявляют Стендаль и Бальзак, кроме того, Стендаль возвращается к жанру путевых заметок (после книги «Рим, Неаполь, Флоренция», 1817, — «Прогулки по Риму», 1829). «Ванина Ванини» Стендаля, «Загородный бал», «Побочная семья» Бальзака были творческой лабораторией, в которой опробовались принципы реалистического письма. Экспериментирует с жанром и Мериме. Его новеллы 1829–1830 гг. отличаются выдержанностью жанра. Их структура завершена, замкнута. Не случайно Мериме, до начала 1829 г. публиковавший свои произведения в виде цельных книг, печатает новеллы по отдельности в журналах «Revue de Paris», «Revue française». В основе большинства новелл — исключительное по драматизму событие, заставляющее героев так или иначе действовать, приоткрыть свой внутренний мир. Анализ страстей позволяет Мериме перейти к синтезу и по методу Кювье на основании психологии одного или нескольких человек восстановить особенности сознания, психологии, жизни целых наций.
–1833 гг. в книгу «Мозаика». Сравним порядок произведений, вошедших в первое издание книги, с датами их первой публикации: «Матео Фальконе» (май 1829 г.), «Видение Карла XI» (июль 1829 г.), «Взятие редута» (сентябрь-октябрь 1829 г.), Таманго» (октябрь 1829 г.), «Волшебное ружье» (октябрь 1829 г.), «Федериго» (ноябрь 1829 г.) «Баллады» («Бан Хорватии», «Умирающий гайдук», «Жемчужина Толедо», декабрь 1829 г.), «Партия в триктрак» (июнь 1830 г.), «Этрусская ваза» (январь 1830 г.), «Недовольные» (март 1830 г.), «Письма из Испании» (январь 1831 г. — 1-е, март 1831 г. — 2-е, август 1832 г. — 3-е).
«Партию в триктрак» перед «Этрусской вазой» и «Недовольными». Композиция хаотична: иллирийские баллады разрываются итальянской сказкой «Федериго», «Жемчужина Толедо» присоединена к балладам и оторвана от «Писем из Испании», так же как «Взятие редута» — от новелл, посвященных психологии французов («Партия в триктрак», «Этрусская ваза»). Лишней по тематике, жанру, тональности кажется пьеса-пословица «Недовольные». Уже в предыдущих книгах Мериме композиция не носила абсолютно закрытого характера, поэтому позже оказалось возможным расширить «Театр Клары Гасуль» и «Гузлу» (причем новые произведения помещались не на какое-то особое место, а просто в конце книг) и отделить «Жакерию» от «Семейства Карвахаля».
«Мозаики» подчеркнуто не выстроена, книга пестра в жанровом отношении. Этим она отличается от книг-циклов, подобных «Декамерону» Боккаччо или «Назидательным новеллам» Сервантеса. Но зато возникает перекличка с бальзаковским замыслом «Человеческой комедии», также предполагающим жанровое многообразие. Впрочем, у Бальзака жанр определяется характером описываемого объекта, а композиция «Человеческой комедии» в целом выстраивается как грандиозное сооружение.
«Мозаике», лежит другой принцип: он обозначен в самом названии книги. Мозаичность предполагает, что картина действительности складывается из мелких осколков, каждый из которых окрашен лишь в один цвет, передает какую-то одну характерную черту, жест, душевное движение, изображает отдельное событие и т. д. Мозаичность присуща и «Декамерону», а также множеству циклов, восходящих к нему. Но тот мир, который должен возникнуть в результате сложения осколков, у Мериме совсем другой: в нем нет гармоничности и упорядоченности, а, напротив, все находится в движении, все непредугадываемо, в каждой новой точке пространства, в каждый момент времени можно встретить иную психологию, иные нравы, иную действительность. Если обратиться к жанровому аспекту, то нужно отметить, что одним из основных средств выражения этой идеи выступают не отдельные жанры в творчестве Мериме, а их система. Совершенно естественно, что система жанров и в этом случае определяется общей концепцией мира и человека, художественным методом.
щееся разделение новелл Мериме на «экзотические» (такие, как «Матео Фальконе», «Видение Карла XI», «Таманго») и «психологические» («Партия в триктрак», «Этрусская ваза») вполне справедливо, ибо во всех этих новеллах объектом писательского интереса выступает национальная психология, и психология француза — лишь частный случай общего подхода Мериме к действительности. Нет принципиальной разницы и между реальными и фантастическими событиями в новеллах «Мозаики».
«Видении Карла XI», есть использование приема материализации сознания. Этот же прием использован и в «Матео Фальконе», и в «Этрусской вазе»: сознание, психология, характерные для определенного народа, той или иной группы людей, развернуты в виде материального изображения. Материализация видения Карла XI — способ охарактеризовать свойственное шведским аристократам XVII–XVIII веков увлечение мистикой, получившее высшее выражение в учении Эмануэля Сведенборга о «потусторонней» жизни и о поведении бесплотных духов. Аналогично будут построены и некоторые более поздние произведения Мериме — «Венера Илльская», «Локис», пародийные новеллы «Голубая комната», «Джуман».
«личного романа» через ряд экспериментальных жанровых форм к лаконичным новеллам, образующим цикл на основе «мозаичности» изображения жизни, свидетельствует о развитии жанровой системы раннего творчества Мериме под влиянием установок романтического движения и формирующегося критического реализма.