Приглашаем посетить сайт

Луков Вл.А., Соломатина Н.В.: Феномен Уайльда
Заключение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Феномен Уайльда», которому посвящено наше исследование, проявился в особом внимании к его личности, в известной мере заслонившей для многих его творчество, причем не только в массовом сознании, но и в трудах исследователей, будь то авторы трудов, лично знавшие писателя (Р. Х. Шерард, Ф. Хэррис, А. Дуглас) или уайльдоведы последующих поколений (Р. Мерль, Р. Эллман).

В основе этого эффекта мы обнаружили сознательное стремление Уайльда, в соответствии с исповедуемыми им принципами эстетизма, превратить свою жизнь в произведение искусства.

Предположив, что Уайльд как «литературный человек», разрабатывал свой собственный образ в соответствии с литературными моделями, мы действительно обнаружили некоторые из них, наиболее принципиальные. К таким литературным моделям, формировавшим его внутренние установки, поведение, внешний образ, могут быть отнесены модель Платона (образ Сократа в диалогах и «Апологии Сократа»); модель Шекспира; модель «литературных мистификаций» — прежде всего создание образов поэтов-мифов Д. Макферсоном (Оссиан) и Т. Чаттертоном (Роули); модель литературного персонажа — героя (прежде всего в ее романтическом и неоромантическом вариантах).

Особенно ценный материал в определении путей создания Уайльдом автомифа дают литературные модели, обнаруживаемые в его собственных произведениях (роман «Портрет Дориана Грея», сказки, комедии, драма «Саломея» и др.). В персонажах Уайльда видно то, к чему стремился и чего избегал писатель.

Мифологизацию собственного образа Уайльд начал с имиджа — той внешней стороны образа, которая должна бросаться в глаза постороннему наблюдателю. Материалы показывают, что одежда, прическа, манера поведения Уайльда, намеренно необычные, действительно сразу запоминались и уводили газетных и журнальных публикаций, мемуаров от глубокого проникновения во внутренний мир писателя, независимость и свободу которого он тщательно оберегал даже от ближайших друзей.

Ключевым в исследуемом аспекте стало письмо Уайльда к Альфреду Дугласу, переданное им из Рэдингской тюрьмы и получившее известность под названием «De profundis». Как было показано, это произведение следует рассматривать не как частное письмо, а как письмо-роман, созданный по определенным литературным моделям. Уайльд в «De profundis» сам сформулировал миф о себе — «автомиф» — и создал первый образец своей мифологизированной биографии.

Мы не рассматривали проблему Уайльда как персонажа художественных произведений, хотя еще в молодости, до поездки в США, писатель стал объектом пародийного (можно даже сказать — сатирического) изображения в музыкальной комедии Гилберта и Салливана «Терпение»[464], в которой осмеивалось движение эстетизма. Еще при жизни Уайльда появился роман Р. Хиченса «Зеленая гвоздика», в котором в образе Эсме Амаринта был выведен Уайльд, а в образе его друга Реджинальда Дугласа — Альфред Дуглас[465]. Под своим именем он появляется в диалогах героев и в авторском тексте у Джеймса Джойса в «Улиссе» и Джека Лондона в «Железной пяте», у Ричарда Олдингтона в «Смерти героя» и у Сомерсета Моэма в «Бремени страстей человеческих», у Мигеля де Унамуно в «Авеле Санчесе» и у Ивана Шмелева в «Иностранце». «Мертвый поэт» Альфреда Дугласа, «Оскар Уайльд: Ассо-сонет» Игоря Северянина, «Отдых государственного деятеля» Уильяма Батлера Йитса, «встречной» Александра Блока свидетельствуют, что Уайльд стал и персонажем поэзии. В пьесе Томаса Стоппарда «Уловки любви» Уайльд — один из персонажей. Его судьбе посвящен известный художественный фильм английского режиссера Брайана Гилберта «Уайльд» (1997).

Для нас было существенно прежде всего то, что Уайльд стал персонажем многочисленных произведений особой жанровой генерализации в литературе ХХ века — так называемого биографического жанра.

В работе было прослежено становление этой жанровой генерации, выделение в ней (после книг Р. Роллана, С. Цвейга, А. Моруа) «биографии-реконструкции», строящейся на привлечении большого количества документов, писем, воспоминаний современников и т. д. Этому жанру наиболее присуща тенденция к демифологизации, освобождению описываемого человека от черт литературного персонажа и описанию его реальной жизни. Применительно к Уайльду наиболее приближается к «биографии-реконструкции» книга французского исследователя Жака де Ланглада «Оскар Уайльд, или Правда масок». Однако подробный анализ этого произведения показывает, что автор пользуется квазинаучной формой для создания определенного (близкого к чисто художественному) эффекта и, в сущности, создает еще одну из версий мифа об Уайльде, хотя версию благородную, лишенную стремления удовлетворить желание обывателя принизить выдающегося человека. Мы показали, что если в «биографии-реконструкции» Ланглада мифологизация Уайльда не преодолена, то это связано с конститутивными свойствами биографического жанра как он сложился к концу ХХ века.

Новое прочтение мифа об Уайльде дал постмодернизм, что раскрывается на примере биографического романа Питера Акройда «Последнее завещание Оскара Уайльда». Техника стилизации «чужого текста» здесь доведена до имитации, причем сделано это Акройдом виртуозно. Что здесь подлинно, что вымышлено, невозможно определить без тщательного анализа, возникает эффект не просто правдоподобия, но настоящей правды. Однако это усовершенствованный, постмодернистский миф, за образом Уайльда, поразительно конкретным, присутствует метафизическая, деперсонифицированная мысль, так точно сформулированная самим Уайльдом: «Жизнь, для того чтобы быть прекрасной, должна окончиться неудачей».

Сформулируем основные результаты исследования в виде тезисов.

В истории культуры существует достаточно уникальный «феномен Уайльда», проявляющийся в особом внимании к его личности, которая начинает отчасти заслонять его творчество не только в массовом сознании, но и в трудах исследователей.

Уайльд сам спровоцировал такую ситуацию, сознательно стремясь, следуя принципам эстетизма, превратить свое существование в произведение искусства.

Уайльд как «литературный человек», разрабатывал свой собственный образ в соответствии с литературными моделями, из которых предпочтительными были модель Платона (образ Сократа в диалогах и «Апологии Сократа»); модель Шекспира; модель, определившаяся в «литературных мистификациях» и в их вершине — образах поэтов-мифов, созданных Д. Макферсоном и Т. Чаттертоном; модель литературного персонажа — героя (особенно в ее романтическом и неоромантическом вариантах).

Персонажи произведений Уайльда (Дориан Грей, Саломея и др.) позволяют понять пути, по которым Уайльд осуществлял мифологизацию собственного образа.

Особое значение в его создании Уайльд уделял имиджу — внешней стороне образа, «обращенной» к наблюдателю, что оказалось действенным и нашло отражение в газетных и журнальных публикациях, мемуарах, отзывах современников.

Уайльд сам сформулировал миф о себе — «автомиф» — и создал первый образец своей мифологизированной биографии в «De profundis».

Это произведение следует рассматривать не как частное письмо, а как письмо-роман, созданный по определенным литературным моделям.

— так называемого биографического жанра.

Из произведений биографического жанра конца ХХ века об Уайльде особо выделяются биография Жака де Ланглада «Оскар Уайльд, или Правда масок» и биографический роман Питера Акройда «Последнее завещание Оскара Уайльда».

Книга Ланглада должна быть отнесена к такой разновидности биографического жанра, как «биография-реконструкция».

Несмотря на стремление Ланглада «демифологизировать» Уайльда за счет привлечения большого числа документов, в его «биографии-реконструкции» мифологизация Уайльда не преодолена, что связано с конститутивными свойствами биографического жанра.

В романе Акройда возникает еще один — постмодернистский — вариант мифа об Уайльде.

создания автомифа.

остаться тайной.

Примечания.

[464] Gilbert & Sullivan. Patience. London, 1882.

[465] Русск. пер.: Хиченс Р. Зеленая гвоздика: Роман // Русская мысль. М., 1899. Кн. 2. С. 149–168 (отд. 1); Кн. 3. С. 52–84 (отд. 1); Кн. 4. С. 143–176 (отд. 1); Кн. 5. С. 115 –141 (отд. 1).