Приглашаем посетить сайт

Кареев Н.И.: Французская революция в историческом романе.
IV. «Шуаны» и «Темное дело» Бальзака.

IV. «Шуаны» и «Темное дело» Бальзака.

У Бальзака есть два исторических романа, относящихся, как увидим, уже к исходу франузской революции, что позволило бы даже не включать их в наш обзор, если бы этот писатель не был такой крупной величиной во французской литературе.

Онорэ Бальзак (1799 1850), автор многочисленных романов, в которых была, можно сказать, всесторонне изображена жизн., современного ему французского общества, начал свою литературную деятельность в двадцатых годах прошлого века, в эпоху, когда французская литература приняла романтический характер, но сам он сделался родоначальником того реализма или даже натурализма, который процветал уже во второй половине XIX столетия, когда самого Бальзака —не было в живых. Как известно, он стремился внести в художественную литературу дух трезвого воспроизведения действительности, составляющего самую сущность научного отношения к окружающим нас явлениям, как это прежде всего делается в естествознании. В конце концов, у него явилась мысль об'единить свои многочисленные романы в одно громадное целое под заглавием «Человеческой комедии» с подразделением отдельных его частей, по содержанию тех или других произведений, на серии или, как сам он предпочел выразиться, «сцены» жизни парижской, провинциальной и деревенской, частной, политической, военной и т. п. Известно, что общий тон его творчества был пессимистический, с очень невысокой, чтобы не сказать , больше, оценкой человеческой природы, и в смысле внешней литературной манеры Бальзак отличался большою любовью к изображению разных житейских подробностей, притом в самом реалистическом вкусе.

В числе его романов есть два, сказали мы, из эпохи французской революции. Первый из них, написанный в 1827 году и впервые прославивший имя автора, и называется «Шуаны или Бретань в 1799 году», но в нем еще не проявились вполне те отличительные свойства, которые создали своеобразную литературную физиономию автора. Другой роман под аглавием «Темное дело» был написан уже ближе к концу писательской деятельности Бальзака, в 1841 году, когда особенности его творчества уже более спределились. Мы теперь и познакомимся подробнее с обоими ром нами.

1. Собственно говоря, революция уже сама по себе кончилась, и большая часть рассказа относится ко времени, наступившему после переворота 18 брюмера, доставившего власть Бонапарту, но гражданская война еще не прекратилась. Под кличкою шуанов были известны восставшие против республики жители Бретани, причем инсургенты при поддержке из Англии выступили защитниками «алтаря и трона», т. е. католической церкви и династии Бурбонов. Борьба была очень тяжелой особенно с тех пор, как поднялась в защиту того же дела соседняя с Бретанью Вандея, наделавшая не мало хлопот республиканскому правитепьству. Шуаны, как и вандейцы, оказались фанатически храбрыми, упорными и искусными противниками, против которых республика принимала самые энергичные меры, жестоко карая инсургентов, которые и сами совершали всякие жестокости над «синими», как звали они республиканских солдат по цвету их костюма. Борьба по временам затихала и опять возобновлялась. Последняя вспышка «шуанерии» произошла в октябре 1799 юда и была усмирена только в январе - феврале 1800 г., если не считать еще двух попыток 1813 и 1815 годов. Вот эгот-то момент, когда совершился переход Франции под власть Наполеона, Бальзак и взял для изображения в своих «Шуанах», включенных им впоследствии в серию «Сцен военной жизни». (Эта же гражданская война, только в более раннюю пору, нашла отражение в «Девяносто третьем годе» Виктора Гюго, написанном полустолетием позже.)

Самой революции, таким образом, в этом романе Бальзака нет, и то, из-за чего боролись и синие в Бретани 1799 и 1800 годов, предполагается у читателя известным. Автор не развивает ни той, ни другой «идеологии», довольствуясь указаниями на общие лозунги вроде «Бога и короля», за которых сражались шуаны, или республики, свободы и т. п., бывших лозунгами синих. Во всем повествовании выдержан объективный тон беспристрастного рассказчика, не проводящего в своем произведении никакой политической тенденции. Если шуанская масса изображается какими-то полудикарями, то не нужно забывать, что Бретань принадлежала к числу наиболее в культурном отношении отсталых областей Франции, что подавляющее большинство шуанских сил составляла невежественная деревенщина и что вождями движения были самые реакционные члены привилегированных сословий.

собственно говоря, и разыгрывается «роман» в более тесном смысле слова.. Против Монторана выслан специальный отряд под начальством очень храброго и честного Юло (Hulot), однако очень недалекого человека, который должен победить его оружием, но вместе с тем против шуанского «генерала» отправлена была на место военных действий и упомянутая девица де Вернейль 2 с дипломатической, так сказать, миссией от знаменитого министра полиции Фуше, у которого на месте был еще другой агент, по имени Корантен, влюбленный в Марию де Вернейль, но ею презираемый. Юло ведет войну с Монтораном, а Мария случайно встречается с последним, им приходится ехать вместе в одном экипаже довольно далеко, во всяком случае достаточно долгое для того, чтобы успеть влюбиться друг в друга. Перипетии этого романа между шуаном-генералом и республиканской шпионкой составляют главное содержание всего повествования. Если Бальзак и задавался психологическою задачею, то только с этой стороны: чувства обоих были очень сложными, противоречивыми, соединенными со всякого рода взаимными подозрениями и даже со вспышками взаимной ненависти и с желанием мстить друг другу, чему немало помогали, с одной стороны, возлюбленная Монторана, г-жа дю Гюи, которую он выдает за свою мать, с другой, названный уже шпион Корантен Между обоими молодыми людьми происходит борьба, в которой от одних чувств они скоро переходят к другим, пока она не завершается тайным браком, но перед самою гибелью обоих, пришедшей от соединенных усилий Юло и Корантена. При этом Мария была убита, когда, спасая своего мужа, оделась в его платье, чтобы обмануть тем самым караулившую его стражу, и подставила свою голову под выстрелы в то время, как Монторан должен был спасаться другою дорогою. И ему, однако, спастись не удалось. Любовь настолько поглощает обоих влюбленных, что перед нею совершенно стушевывается политика, которая одного из них заставила быть Boждем роялистического восстания, а другую играть роль тайного aгентa республиканского правительства. Во всем романе преобладает психология переживаний любви, и, повторяю, обе идеологии, т. е. и роялистическая, и республиканская лишь слегка намечены.

ее переезде из одного места в другое, и смелое появление Марии на балу аристократических шуанов, и опасные предприятия, на которые она пускалась, и присутствие ее на тайном католическом богослужении в большой сталактитовой пещере, одним словом, разные романтические эффекты, какими обычно полны исторические романы из таких бурных эпох. В романе рядом с шуанскими дворянами и священниками и с республиканскими офицерами выведены и рядовые шуаны в лице нескольких отдельных фигур из местных крестьян с разными странными кличками и с особенностями бретонского говора. В общем они рисуются у Бальзака, как уже было сказано, полудикарями, близкими к северо-американским могиканам и к краснокожими, столь же храбрыми, но и столь же хитрыми и жестокими, как и они. Политика, по его словам, была для этих людей только предлогом для грабежа. „Это, -говорит он, -были дикари, которые служили Богу и королю тем же способом, каким могикане ведут войну", причем внутри страны это была война деревенщины с горожанами, но когда она кончилась, «. семейства, которые накануне еще раздирали одни других, на другой день безопасно ужинали под одною кровлею». Синие насильно забирали шуанов в свои ряды, но те разбегались или возмущались, не имея ни малейшей охоты сражаться с внешними врагами Франции. Такой человеческий материал был наиболее пригодным для образования банд, бывших покорными орудиями в руках дворян и священников. И тех, и других, однако, Бальзак изображает очень об'ективно, не столько как людей убеждения, сколько как людей интереса, что соответствовало общему складу его миросозерцания. Но и изображаемых им синих он не идеализирует, представляя их только лучше понимавшими, что происходило во Франции, нежели эти шуаны с их тесным областным кругозором. Самый этот патриотический энтузиазм кажется ему, «быть может, имеющим основу в кое-каких приобретениях из национальных имуществ>, т. е. и революционный пафос не очень - то принимается Бальзаком за чистую монету.

Другой исторический роман свой, названное выше «Темное дело», Бальзак включил в серию «Сцен политической жизни», перенесши действие его к концу консульства и началу империи Наполеона (к 1803—1806 г. г.), но завязка его отнесена еще к годам революции и стоит в связи с теми обстоятельствами, благодаря которым в то время поземельная собственность легко переходила из рук в руки (конфискация земель эмигрантов, продажа национальных имуществ и т. и.) Одною из центральных фигур романа является молодая девушка, графиня Лоранс де Сенк-Синь. Она живет в полном сельском уединении, среди лесов, изображается очень рьяной роялисткой и заговорщицей, помогающей скрываться четырем молодым дворянам-эмигрантам, которые вернулись во Францию с целями, враждебными первому консулу. Эти молодые люди, из которых двое братьев-близнецов влюбяются в героиню, получают от Наполеона прощение и разрешение остаться во Франции, но против них устраивается интрига3, поместье, похищают его и запирают в укромном месте. Невинных в этом деле двух Симезов и двух Омкерров арестуют и предают суду, который приговаривает их к тяжелому тюремному заключению, хотя для многих их невинность была очевидна. Последнее обстоятельство помогает Лоранс испросить у Наполеона прощение четырем молодым людям, но пятое лицо, привлеченное по этому „темному делу", некий Мишю, когда-то бывший якобинцем, но оказавшийся человеком, в высшей степени верным своим прежним господам, по какому-то капризу Наполеона не был им помилован и сложил голову на эшафоте.

Все это «темное дело» является только эпилогом к истории, начавшейся еще в 1789— 1793 годах, так что, собственно говоря, данный роман мог бы с большим правом быть включенным в число тех, в которых изображается Наполеоновская эпоха, в частности же таких, где речь идет о заговорах на его жизнь. Последняя глава романа прямо называется «Политический процесс при империи».

Прямо из революционного времени Бальзак взял только сюжет небольшого (страниц в 16) рассказа под заглавием „Эпизод из эпохи террора", написанный в 1831 году. Таких коротеньких повествований о людях и происшествиях революции во французской литературе очень много, и я не знаю даже, все ли они приведены в известность. Во всяком случае, я их не имел в виду включать в настоящий очерк. Об «Эпизоде» Бальзака, причисленным к «Сценам политической жизни»,—хотя политического здесь менее всего,—так же, как и в обоих романах, выведены люди старого порядка, неприсяжный священник и две монахини. Они скрываются в доме некоего „Муция Сцеволы", прославившегося в своем квартале революционностью, в тайне же преданного Бурбонам, чем он напоминает нам фигуру Мишю в „Темном деле"—человека, бывшего наружным образом якобинцем, даже председателем местного клуба, в душе же остававшегося верным старине. Недаром же Бальзак вкладывает Мишю перед казнью такие слова: «Свыше было решено, что сторожевая собака должна быть убита на том же месте, где были убиты и ее господа («Господа» Мишю погибли на эшафоте во время революции). Каких бы то ни было общих суждений о революции и о ее сторонниках или противниках у Бальзака мы во всех трех его произведениях не находим4.

„Последний шуан или Вандея в 1800 году".

2) Бальзак делает ее даже вдовой Дантона, девичья фамилия которой была совсем не такая. Это—уже недопустимое сочинительство.

3) В числе действующих лиц романа есть шпион, носящий ту же фамилию, с какою мы имеем дело в предыдущем романе (Корантен). За кулисами, так сказать, действует еще знаменитый Фуше, в одном месте и прямо появляющийся на сцене.

4) Суть «Эпизода» в том, что на другой день после казни Людовика XVI к скрывавшемуся неприсяжному священнику приходил какой-то незнакомец, для которого он совершал заупокойную службу, и что это повторялось и в следующие годы. Только в конце рассказа мы узнаем, что это был палач, когда после 9 термидора его самого везли на казнь.