АЛЬФОНС ДОДЕ
В творчестве Доде (1840—1897) интересны и значительны как раз те аспекты, которые в романах Золя остаются в основном в тени, а у Доде выходят на первый план. Это прежде всего образ «маленького человека», взятого из различных слоев общества и показанного с любовью и юмором. Автор делает акцент на его душевной жизни, его мечтах и устремлениях. Жизнь зло смеется над мечтой героя Доде, терпящего душевный крах в силу обстоятельств, глубоко враждебных светлому гуманистическому началу. Это юный поэт, чьи хрупкие грезы о поэзии разбились... о более стойкий фарфор, которым ему суждено торговать, завертывая подставки для яиц в листки своих нераспроданных лирических творений («Малыш»); это простосердечный и трудолюбивый рисовальщик обойной фабрики, которому бесчестная женщина разбила сердце («Фромон-младший и Рислер-старший»). Это незаконнорожденный заброшенный ребенок, лишенный материнской любви, потерявший мечту о счастье, здоровье и в конечном счете — жизнь («Джек»). В других случаях притязания этого «маленького человека» составляют отрицательную, а иногда и опасную сторону его характера, и тогда Доде подвергает его юмористическому или сатирическому осмеянию («Тартарен из Тараскона», «Нума Руместан» и др.).
Каждый раз при постановке социально-этической темы писатель открывает новую бытовую и психологическую среду, взятую в ином ракурсе, нежели у Золя, — более камерно, подчас нравоучительно. Видит он и новых героев; так, изображение рабочей среды в «Джеке» (1876) на десять лет опережает «Жерминаль» Золя (1885). Однако сопоставление этих двух произведений показывает, насколько крупнее и перспективнее у Золя и сам подход к материалу, и изображение рабочего люда. Доде не глобален, как Золя, его интересуют более узкие, хотя и более тонкие, срезы жизни; Доде никогда не причислял себя к «натуралистической школе» и довольно скептически относился к ряду произведений и публицистических статей автора «Западни».
Творчество Доде развивается в русле традиции критического реализма второй половины XIX в. Хотя в его произведениях и ощущаются воздействия некоторых натуралистических постулатов, они находятся как бы на обочине, а лучшие его новеллы, очерки, романы обогащают реалистическую литературу Франции новыми оттенками и красками, присущими лишь одному автору «Писем с мельницы».
«корнями» — народной жизнью Прованса. В отличие от Золя, тоже провансальца, который, однако, лишь в одном своем романе «Творчество» с любовью вспомнил родные края, Доде широко черпал художественный материал из жизни, быта, нравов своих земляков. Широкие литературные горизонты, обретенные в Париже, позволили писателю выйти за пределы «областнической литературы», которую в тот период пыталась создавать интеллигенция Прованса. Доде внес свой серьезный вклад в возрождение провансальской культуры на более высоком уровне, создав своего провансальца — Тартарена, ставшего не только общефранцузским, но и общеевропейским нарицательным типом.
Уроженец старинного города Нима, Альфонс Доде после разорения отца, владельца шелкоткацкой фабрики, переезжает сначала в Лион, затем влачит беспросветную жизнь преподавателя провинциального коллежа и в 1857 г. уезжает в Париж. В 1860 г. Доде становится секретарем герцога де Морни, приближенного Наполеона III, что позволило будущему писателю хорошо изучить политическую кухню Второй империи. По всей вероятности, именно отвращение к авантюризму и коррупции этой среды и толкнуло молодого Доде к позиции легитимистов (что, впрочем, мало повлияло на творчество писателя, отказавшегося от своих легитимистских иллюзий в середине 70-х годов).
В 1868 г. Доде выступает со своим первым романом «Малыш», в котором уже наметились многие центральные темы всего его творчества: юный герой с пылкой душой и романтическими иллюзиями сталкивается с жизненной прозой — мещанским корыстолюбием, с мертвящей душевной сухостью, с бессердечностью. Мотив «роковой страсти» к куртизанке, связанный с идеей непреодолимой силы физиологических инстинктов, возникает у Доде, как и у ряда писателей той эпохи — Золя, Гонкуров, под влиянием позитивистских представлений. Однако и эта тема обусловлена социальной действительностью Второй империи с ее пресловутым разложением нравов. В этом смысле Нана — столь же реальный образ, как и «белая кукушка» — маленькая актриса варьете, чуть не погубившая «малыша» из романа Доде.
«Письма с мельницы» (1869) — насыщенные мягким поэтическим лиризмом и народным юмором новеллы Доде о Провансе — стали новым словом в литературе накануне франко-прусской войны. В новеллах Доде нет идеализации патриархальности, что выгодно отличает «Письма с мельницы» от сельских рассказов Жорж Санд. Доде поэтизирует не старину, а живую природу; народную жизнь он изображает далеко не идиллически, часто — с грустью, иногда возвышая эти образы и мотивы до более широкого обобщения. Такова история о козочке господина Сегэна, рвавшейся на свободу в горы и сражавшейся с волком до самой зари. Волк и коза становятся символом судьбы поэта, стремящегося к свободе творчества. «Волк ее съел — слышишь ли, друг?» — предостерегает Доде своих собратьев по перу.
Еще одна черта новелл этого цикла — изящная стилизация в духе старинных фаблио. Новеллы о папском муле, наказавшем дерзкого пажа, или об «эликсире» отца Гоше, которому монахи прощали все его разгульные выходки в пьяном виде, дышат возрожденческим весельем и свободомыслием. Есть в «Письмах с мельницы» и трагическая тема вторжения безжалостных денежных отношений в любовь, в творчество. Автор присутствует в своих рассказах не как бесстрастный повествователь — он впрямую обращается к читателю, предостерегает, напоминает... Эта лирическая, полная юмора новеллистика была прямой противоположностью четким, словно резным, новеллам Мериме и в некоторых отношениях предвещала новеллу Мопассана.
— уже не народного, а мелкобуржуазного. Именно на провансальском жизненном материале построено самое знаменитое произведение писателя — трилогия о Тартарене из Тараскона, блестящая сатира на мещанство.
Первую часть этого цикла — «Необычайные приключения Тартарена из Тараскона» — Доде пишет в 1869 г., в канун падения империи (опубликована книга в 1872 г.). Вторая часть «Тартарен в Альпах», вышла в 1885 г., третья — «Порт Тараскон» в 1890 г. Тема врунов и хвастунов освоена во Франции, как и в других странах, еще народным фольклором. Но Доде придал этому мотиву остросоциальное и актуальное звучание. Мирный буржуа, толстяк Тартарен, «стрелок по каскеткам», мечтает о романтических подвигах, об экзотических странах и громкой славе. Здесь пародируется и мещански сниженная романтика, и фразерство, и хвастовство Второй империи с ее претензией на героические деяния; в последней части трилогии Тартарен подражает Наполеону в ссылке.
— смешении, дающем, однако, не синтез народного здравого смысла с возвышенным духом, а просто вырождение мечтателя в обывателя. Но тем не менее автор относится к своему герою со снисходительным юмором: Тартарен пока не опасен, хотя и потенциально вредоносен, заражая общество бациллами лжи, пустозвонства, безответственности. И здесь Доде недвусмыслен: «тарасконская болезнь» прилипчива.
В 60-е годы Доде складывается как самобытный писатель-реалист, со своей темой, ви́дением мира, художественными приемами, среди которых важную роль играет мягкий юмор, приближающийся, однако, уже в это время к сатиричности.
Болезненно пережив национальную трагедию — поражение в войне 1870 г., писатель понял Парижскую коммуну еще меньше, чем Золя. Зато тема краха режима Второй империи, разоблачение неспособных военачальников, которые погубили французскую армию, и, с другой стороны, мужество и патриотизм простых людей нашли отражение в ряде сильных и искренних новелл и очерков (из цикла «Рассказы по понедельникам», «Письма отсутствующему» и другие начала 70-х годов). Доде предвосхищает здесь тематику военных новелл Мопассана.
«маленького человека», он значительно расширяет поле изображения действительности. Во «Фромоне-младшем и Рислере-старшем» (1874) олицетворением морального зла становится Париж, которому старый друг покончившего с собой Рислера грозит кулаком в бессильном отчаянии. Роман «Джек» (1876) интересен изображением богемной среды, которую Доде сатирически деромантизирует. Это люди, изъеденные завистью, жадностью, видящие цель искусства в восторгах публики, гонорарах, тепленьких местечках. Именно такой «непризнанный талант», поэт Аржантен, грабит своего пасынка Джека, подобно пресловутому мистеру Мердстону из «Дэвида Копперфилда» Диккенса обрекает его на тяжкий физический труд. Писатель рисует металлургический завод, среду мастеровых, относящихся к Джеку сердечнее, чем «кружок избранных».
— он ставит в центре внимания не столько судьбу отдельного человека, сколько социально-политическую ситуацию. Таковы романы «Набоб» (1877), «Короли в изгнании» (1876; изд. 1879) и «Нума Руместан» (изд. 1881). Фактически все три романа — произведения о разложении общества времени Второй империи и Третьей республики. «Набоб» — это разбогатевший выскочка Жансуле, который, составив себе состояние темными путями, разоряется в результате более ловкого жульничества конкурентов. В «Набобе» есть такие авторские строки: «Это общество — мрачная смесь всех унижений и подлостей... позорный плод эпохи, лишенной всякого величия и заклейменной пороками всех веков». «Короли в изгнании» более элегичны: Доде не скрывает своих симпатий к преданным и бескорыстным сторонникам легитимистской идеи, но объективно показывает тщетность надежд на монархическую форму правления в обстановке, когда разъедены буржуазным разложением не только нувориши типа Жансуле, но и «короли в изгнании», опустившиеся до разврата и темных спекуляций. В сатирическом романе «Нума Руместан» его герой, депутат от Прованса, — настоящий Тартарен по беспечной лживости и хвастовству, усугубивший эти пороки непорядочностью, политической беспринципностью.
Однако в этих трех романах, несмотря на большой достоверный и реальный материал, ставший фоном сюжета, автор не достиг художественной силы и цельности романов Золя. Как правило, основная тяжесть конфликта переносится в этический план, а сам конфликт получает камерное, а порой и сентиментальное решение. Романы в ряде случаев перегружены «документальными» фактами, рыхлы композиционно, дробятся на ряд картин.
Последний период творчества Доде падает на 80-е годы, когда созданы его выдающиеся произведения — «Евангелистка» (1883), «Бессмертный» (1888), завершена трилогия о Тартарене. Доде удается в романах этого периода органически совместить изображение личной драмы героев с разоблачающим показом отдельных сторон общественной жизни эпохи. В «Евангелистке» обличается религиозно-сектантское ханжество, под которым таится стремление овладеть не только душами людей, но их имуществом. Психологический анализ идет здесь у Доде рука об руку с сатирой. Роман «Бессмертный» принадлежит к числу лучших достижений Доде (наряду с трилогией о Тартарене). Беспощадное сатирическое изображение Французской академии «сорока бессмертных» — вызвало ярость охранительной критики. Роман основан на действительном факте — мистификации авантюриста, продавшего академикам фальшивые документы. Герой романа Астье-Рею, становящийся жертвой такого же проходимца, олицетворяет тип псевдоученого, бессильного понять подлинный историзм, погруженного в бессмысленное собирательство документов. Параллельно, но в тесной связи с главным конфликтом развивается история всего окружения академика — его корыстной лживой жены, его друзей, таких же фальшивых, как и купленные документы, его подлеца-сына, совершающего брак-сделку, едва ли не более бесстыдную и аморальную, чем брак «милого друга» у Мопассана. В развязке романа сатира Доде переходит в прямой гротеск.
— «Порт Тараскон» — также сатиричен. Здесь «провансальская» тема Доде выходит на простор злободневного социально-политического разоблачения. Авантюра тарасконцев, желающих иметь свою, тарасконскую колонию на острове в Тихом океане, зло пародирует колониальные притязания французской буржуазии тех лет: Тартарен становится «империалистом в миниатюре». Романтика дальних странствий превращается в фарсовую покупку острова у пьяного дикаря за зонтики, ром и ошейники. И фарс этот направлен не столько лично против «охотника на львов», сколько против тех, кто всерьез занимается подобными политическими авантюрами.
риторики и преувеличений. В какой-то степени здесь есть аналогия с развязкой Дон Кихота. Но если Доде жалеет «маленького» провансальца, не выдерживающего столкновения с действительностью, то его гротескная сатира на «тарасконаду» колониализма беспощадна.
Последние годы жизни Доде переживал творческий кризис. Его драма «Борьба за существование» (1889), само название которой говорит о натуралистическом подходе к теме, — продолжение истории «бессмертного» — была неудачной, о чем справедливо писал Поль Лафарг в статье «Дарвинизм на французской сцене». Роман «Маленький приход» (1895) вызвал насмешливый отзыв А. П. Чехова, считавшего комичным нравоучительный пафос Доде, ратовавшего здесь против разводов.
Писатель высоко ценил русскую литературу, особенно Толстого и Тургенева, с которыми он поддерживал дружеские отношения, внимательно прислушивался к советам последнего. Он имел читательский успех в России, где много раз переводилась история Тартарена. По рекомендации Тургенева, роман «Короли в изгнании» печатался в русском переводе в «Новом времени» в июле 1879 г., на месяц раньше, чем во Франции. Доде остался в истории французского реализма второй половины XIX в. прежде всего как создатель Тартарена, «Бессмертного», «Малыша» и «Писем с мельницы».