ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Освещенная в настоящем томе эпоха была одной из самых богатых в истории мировой литературы и оставила гигантское неумирающее наследие. Сколько знакомых каждому с детства, дорогих любому человеку на земле образов, сколько глубоких мыслей, которые и сегодня заставляют нас истолковывать их, спорить и размышлять.
Конечно, каждая эпоха завещает будущему человечеству свои высочайшие ценности. В этом смысле первая половина XIX века не была исключением. Но есть у нее одна особенность. Эта эпоха, если взглянуть на нее из нашего дня, обладала особой перспективностью. Она как бы содержала завязь будущих ростков. Выявились новые национальные литературы, развивающиеся и по сей день: в Центральной и Южной Европе, на территории России, в Латинской Америке, Австралии, Африке, Канаде, в Азии.
Начался взлет русской литературы, которая уже во второй половине XIX века выдвинулась в центр мирового художественного движения.
Были заложены, либо выявились с максимальной полнотой и четкостью ранее возникшие художественные явления. Наступила эпоха классического реализма, произошло становление революционно-демократической литературы. Да и романтизм продолжал развиваться уже за пределами изучаемой в данном томе эпохи, а многие его тенденции живы и сегодня. На рубеже XIX—XX вв. противоречия внутри романтического метода раскрылись совершенно по-новому, выявилась и проницательность романтиков и живучесть иллюзий, им свойственных. Вся утопичность романтизма, о которой шла речь во введении к западноевропейскому разделу и во многих главах нашего тома, была унаследована литературными течениями XX века, только утопии эти — утопия национального единства, утопия самодостаточности личности, утопия единения человека и природы и др. — еще быстрее и непоправимее потерпели сокрушительное поражение, выявив свою несовместимость с буржуазным прогрессом. Судьба течений, унаследовавших противоречия романтизма — неоромантизма, затем символизма, футуризма, сюрреализма — оказалась еще драматичнее, нежели судьба самого романтизма; время уже наступило другое, более катастрофичное и враждебное искусству. Но романтизм подтолкнул к жизни и другое искусство, сумевшее справиться с противоречиями действительности и подготовить человека к участию в революционном преобразовании мира.
интерес к внутреннему миру человека, к его духовным и нравственным проблемам, нередко в ущерб социальному бытию, поглощавшему внимание реалистов в XIX в.).
В изучаемый период возникла «мировая литература», тогда еще скорее как идея, как теоретическая посылка, подытожившая долгий путь искусства слова. Но идея эта была адекватна направлению исторического процесса. И дело не только в том, что в дальнейшем взаимосвязи литератур безгранично умножились путем распространения переводов, усиления взаимовлияний и личных контактов писателей.
Происходит еще и процесс выравнивания и универсализации литературного развития. В главах нашего тома прослежено, как у ряда народов вместо средневековой литературы (нередко параллельно ей) начинает складываться литература современная, условно говоря, европейского типа. Особенно этот процесс заметен на Востоке и в Южной Европе. А это, в свою очередь, облегчало контакты и взаимовлияния.
Во всех этих отношениях первая половина XIX в., которой посвящен данный том, была эпохой истоков, ключевой для литературного процесса последующих десятилетий, вплоть до конца XX в.