Приглашаем посетить сайт

Гюббар Гюстав. История современной литературы в Испании
Глава одиннадцатая

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Фривольная Литература.

Писатели, напоминающіе бѣлку въ баснѣ Иріарта. -- "Испанки, обрисованныя Испанцами". -- "Мадридъ внутри и снаружи". -- "Кислые Лимоны" Вентуры Рюиса Агвилеры. -- "Разрозненные Листки" Сельгаса. -- "На двѣнадцать реаловъ прозы" Мануэля дэль Паласіосъ. -- Донъ Карлосъ Фронтора. -- Успѣхъ нѣкоторыхъ журналовъ во Франціи воздерживаетъ насъ отъ слишкомъ строгаго осужденія испанской фривольной литературы.

Есть очень хорошенькая басня Иріарта, озаглавленная Конь и Бѣлка. Въ этомъ граціозномъ апологѣ вѣчно-движущееся маленькое животное похваляется передъ конемъ своей неугомонной дѣятельностью и хочетъ поставить себя на ряду съ благороднымъ пособникомъ человѣка. Я непрерывно двигаюсь, -- говоритъ бѣлка, -- стремлюсь то туда, то сюда, то взбираюсь вверхъ, то прыгаю внизъ, и не знаю ни устали, ни отдыха. -- A кому же и на что это нужно? -- возражаетъ ей конь, -- приносишь-ли ты пользу, и есть-ли y тебя разумная цѣль?

ѣлку и нѣкоторые писатели, растрачивающіе свои природныя силы на пустое, безполезное творчество?

Мы не хотѣли-бы оскорбить такимъ сравненіемъ цѣлую группу испанскихъ литераторовъ, пользующихся къ тому-же въ настоящее время особымъ благоволеніемъ публики Пиренейскаго полуострова, но что-же дѣлать, если произведенія этихъ господъ сами собою напомнили намъ басню Иріарта?

Это не пристрастіе: мы всегда готовы первые отдать справедливостъ и живости изложенія, и блестящему остроумію, какія проявило, напр. большинство сотрудниковъ сборника, изданнаго подъ заглавіемъ Испанки, обрисованныя Испанцами, но вмѣстѣ съ тѣмъ нельзя не замѣтить, что они сильно злоупотребили здѣсь легкостью и такъ называемымъ натурализмомъ. Писать безъ разбора -- на какую-бы то ни было тему, въ какомъ-бы то ни было тонѣ, какимъ-бы то ни было стилемъ, лишь-бы только расширить кругъ своихъ читателей, это, по нашему мнѣнію, значитъ не имѣть достаточнаго уваженія къ литературѣ. A между тѣмъ, въ названномъ сборникѣ встрѣчается не мало извѣстныхъ именъ, составляющихъ гордость современной Испаніи. У этихъ корифеевъ есть и наблюдательность, и жизненность въ изображеніяхъ, и та высоко цѣнимая соль, что служитъ приправой для испанскаго юмора, -- но и только. Главный недостатокъ ихъ заключается въ томъ, что они, имѣя передъ собою нравственно убогое общество, довольствуются однимъ фотографическимъ снимкомъ съ него и думаютъ, что въ этомъ вся задача литературы.

Нѣтъ, она несравненно шире: и идеалъ писателя -- не въ одномъ умѣніи вѣрно изображать то, что случайно привлекаетъ его вниманіе, и далеко еще недостаточно ему искусства фотографа или портретиста; онъ долженъ быть иниціаторомъ своего дѣла, -- умѣтъ объединять явленія, извлекать изъ нихъ общіе выводы, одними-же фотографическими снимками съ той или другой среды, не имѣющими никакого общечеловѣческаго смысла, можно не только утомить читателей, но даже въ концѣ концовъ привести ихъ въ отчаяніе, потому что все это давнымъ давно намозолило имъ глаза въ повседневной жизни. Если, можетъ быть, еще не ясно и не всѣми сознается, то все-таки существуетъ потребность въ произведеніяхъ иного рода, въ такихъ, гдѣ было-бы чему научиться, которыя возвышали-бы нравственно, совершенствовали. Посвящатъ же свое творчество на забаву публикѣ, на пустое препровожденіе времени, -- не достойно ни литератора, ни литературы.

Упомянутый нами сборникъ Испанки обрисованныя Испанцами, былъ составленъ подъ редакціей: писателя изъ демократической партіи -- Роаберто Робера, извѣстнаго болѣе въ мадридской журналистикѣ, чѣмъ въ области романа. Это человѣкъ стойкій въ своихъ убѣжденіяхъ, онъ долго участвовалъ въ журналѣ la Discusion, гдѣ появиласъ цѣлая серія его смѣлыхъ статей к, между прочимъ, очень интересная повѣсть Послѣдній влюбленный, написанная подъ кровлей тюрьмы. Впослѣдствіи, желая дать публикѣ совокупное произведеніе національныхъ литературныхъ силъ, онъ обратился къ содѣйствію всѣхъ болѣе или менѣе извѣстныхъ современныхъ писателей, безъ различія партій и убѣжденій. Поэтому мы видимъ здѣсь рядомъ дона Карлоса Фронтору, издателя журнала el Cascabel (Звонокъ), и дона Эзебіо Бласко, главнаго сотрудника и редактора Жиль-Бласа, т. е. людей, стоящихъ на двухъ противоположныхъ полюсахъ. Тамъ-же группируются романистъ Эскричъ, карлистъ Номбела, поэтъ Паласіосъ, -- журналисты -- Вентура Рюисъ Агвилера, Флоренсіо Морено-Годино, Люисъ Ривера, Хименесъ Кросъ, -- словомъ всѣ литературныя силы современнаго Мадрида сопоставлены въ этомъ Сборникѣ.

ѣ никогда не представлялось большаго удобства для сравнительной общей оцѣнки и отдѣльныхъ сужденій. Здѣсь, на этой, такъ сказать, литературной выставкѣ, каждый писатель могъ показать себя лицомъ, пользуясь полной свободой въ выборѣ сюжетовъ и полнымъ просторомъ для развитія всѣхъ своихъ средствъ. Истинная оригинальность таланта сама собою должна была проявиться при разнообразіи самыхъ характеровъ, подлежавшихъ обрисовкѣ. И что-же? Мы видимъ какую-то сплошную одноцвѣтность и въ мысляхъ, и въ тонѣ, и въ пріемахъ, какъ будто всѣ эти авторы писали по одному и тому-же образцу, избравъ себѣ общую среднюю точку между грязноватой пикантностью Рамона де-ля Крусъ и тонкимъ, изящнымъ юморомъ Месонеро-Романоса.

Здѣсь много естественности, много живости и остроумія, слогъ ясенъ и простъ, но нигдѣ не встрѣтишь ни мысли серьезной, ни возвышеннаго чувства, -- все это замѣняется какой-то разнузданной вольностью въ изображеніяхъ. Нѣтъ ни того почтительнаго отношенія къ печатному слову, какое замѣчалось въ литераторахъ прежнихъ временъ, ни сознанія собственнаго достоинства, что всегда составляло главное величіе испанской націи. Правда, самая идея труда пользуется здѣсь нѣсколько большимъ уваженіемъ, но въ общемъ -- симпатія къ обезпеченной привиллегированной праздности все-таки беретъ значительный перевѣсъ; a надо всѣмъ преобладаетъ постоянное стараніе позабавить читателя и помочь ему убить свое время. Видно, что эти авторы и сами знаютъ мало, и обращаются къ обществу тоже никогда не проявлявпіему особаго тяготѣнія къ серьезному мышленію.

ѣрно распредѣлены, что весь этотъ сборникъ, составленный тридцатью пятью авторами, можно легко отнести къ одному перу. Давно привыкли думать, что духъ пикантнаго остроумія и непристойной игривости, который проявляется въ нашихъ водевильныхъ театрахъ и особенно въ нашей карикатурно сатирической журналистикѣ, гдѣ острое словцо замѣняетъ и разумъ, и совѣсть, и патріотическое чувство, -- что этотъ духъ, роняющій Францію въ глазахъ остальной Европы, составляетъ будто-бы исключительную принадлежность парижанъ и не встрѣчается нигдѣ въ другихъ странахъ.

Смѣемъ увѣрить, что по отношенію къ Испаніи и въ особенности къ Мадриду, -- это совсѣмъ не вѣрно. Тамъ фривольная литература получила такое широкое развитіе, что готова заполонить всѣ арены дѣятельности человѣческаго разума.

Одно простое перечисленіе типовъ, выводимыхъ на сцену въ упомянутомъ сборникѣ, достаточно можетъ уяснить, насколько мелка и поверхностна была общая задача его авторовъ: желая обрисовать различные характеры, они представляютъ намъ ревнивицу, сплетницу, простудигу, лицемѣрку, ханжу, -- какъ ходячія олицетворенія этихъ качествъ, и только. Въ видѣ образчиковъ изъ всѣхъ классовъ общества, изображаются: жена офицера, литераторша, парикмахерша, комическая актриса на сценѣ, актриса по натурѣ, ворожея, натурщица, танцовщица, фигурантка, мать актрисы на главныхъ молодыхъ роляхъ, дѣвушка -- невѣста, дѣвушка -- подростокъ, старая дѣва, вдова, свѣтская львица, дама со связями, хозяйка -- скопидомка, старающаяся пристроить своихъ дочерей, вѣстовщица, несносная болтунья, дама полусвѣта, дама, проводящая вечера въ кофейняхъ, приниженная попрошайка, падшее созданіе, содержательница квартиръ, престарѣлая Венера, Сандрильона, выскочка и проч. и проч. A такъ какъ въ Испаніи нѣтъ такой: книги гдѣ-бы хоть немного не примѣшивалось политики, то мы находимъ здѣсь: кумушку -- политиканку, патріотку, герцогиню, составляющую заговоры, и женщинъ всѣхъ четырехъ испанскихъ политическихъ партій, -- т. е. умѣренную, абсолютистку, прогрессистку и демократку.

ѣмъ въ обрисовкѣ его различными авторами чувствуется словно одинъ и тотъ-же карандашъ и этимъ общимъ однообразіемъ отличается большинство книгъ, принадлежащихъ къ разбираемому нами типу литературы; онѣ кажутся написанными однимъ человѣкомъ и совершенно въ томъ-же духѣ, какъ Las Españolas ріntadas par los Españoles.

ѣщаются въ какой нибудь газетѣ, въ видѣ отдѣльныхъ очерковъ, всегда очень короткихъ, какъ будто предназначенныхъ для чтенія между двумя занятіями, или въ каретѣ, при переѣздѣ изъ одной улицы въ другую. Само собою разумѣется, что, написанные порознь, подъ впечатлѣніемъ минуты, эти очерки, не имѣя никакой первоначальной связи и послѣдовательности, не имѣютъ ихъ и потомъ, когда соединятся въ одну книгу.

Упомянемъ еще o произведеніи, сфабрикованномъ совершенно въ томъ же родѣ, какъ Испанки, обрисованныя Испанцами, и озаглавленномъ Мадридъ внутри и снаружи. Вотъ его полная программа: Путеводитель для непредусмотрительныхъ иностранцевъ. Тайны двора. Интриги и происки. Горькая правда. Общественная фотографія, Семья, улица, гуляніе. Картинки нравовъ. Нищета въ Мадридѣ, роскошь и удовольствія. Мадридскіе типы. Дамы и кавалеры. Политики и мошенники. Наверху. Внизу. Виутри. Снаружи. Мадридъ каковь онъ есть: простоволосый, въ одной рубашкѣ. Этотъ сборникъ составленъ подъ редакціей дона Эзебіо Бласко десятками двумя литераторовъ. Бласко извѣстенъ, какъ издатель газеты Жиль-Бласъ и горячій сторонникъ революціи, ему принадлежитъ также ядовитая сатира, направленная противъ брака, -- подъ заглавіемъ los Dulces de la Boda (Свадебныя конфекты)

Таково-же еще другое изданіе -- Кислые Лимоны -- сборникъ разсказовъ, картинокъ, юмористическихъ очерковъ ддя увеселенія (а скорѣе для возбужденія негодованія), составленный Вентурой Рюисомъ де Агвилера. Тамъ есть очень характерное опредѣленіе современной испанской литературы, пожалуй, дѣйствителъно примѣнимое къ той, o которой идетъ наша рѣчь.

"Что такое современная литература? Литература это, да все, что угодно. Такъ будемъ-же и мы писать, все равно что."

ѣнадцать реаловъ прозы, a даромъ -- нѣсколько стиховъ дона Мануэля дэль Паласіосъ.

Одинъ только писатель выдѣляется изъ всей этой группы и заслуживаетъ особаго вниманія, это издатель сатирическаго журнала el Cascabel (Звонокъ) донъ Кардосъ Фронтора. Въ его произведеніяхъ чувствуется нѣчто болѣе содержателъное, болѣе возвышенное и серьезное; стиль ихъ устойчивъ, ясенъ и простъ; видно, что авторъ хорошей шкоды и задается не однимъ лишь подборомъ острыхъ словъ, a когда рисуетъ портреты, или набрасываетъ картины, y него всегда есть вакая нибудь цѣль -- политическая, или нравственная. Жаль только что онъ недостаточно вѣритъ въ прогрессивное развитіе общества и порою какъ будто даже сомнѣвается, дѣйствительно-ли необходимо просвѣщеніе для народныхъ массъ, но за всѣмъ тѣмъ, сужденія его все-таки доволъно тверды: въ нихъ незамѣтно зараженія клерикальнымъ духомъ, т. е. не отводится слишкомъ большаго мѣста суевѣріямъ и всюду проглядываетъ дожное уваженіе къ наукѣ.

Ему пришла счастливая мысль сгруппировать въ книгѣ -- подъ заглавіемъ Галерея Супружествъ, -- цѣлый рядъ испанскихъ паръ, связанныхъ узами Гименея и схваченныхъ прямо съ натуры. Эти литературные эскизы напоминаютъ намъ рисунки Гаварни, здѣсь немного штриховъ, но настолько мастерскихъ, настолько жизненныхъ, что каждый типъ глубоко запечатлѣвается въ памяти.

Въ книгѣ "Каррикатуры и Портреты" Карлосъ Фронтора повторяетъ тему "Испанокъ, обрисованныхъ Испанцами", но повторяетъ уже <строчка срезана. -- bmn> и даетъ намъ яркое ѣе всего видно, насколько авторъ далеко ушелъ отъ своихъ испанскихъ собратій. Это небезучастный наблюдатель, онъ глубоко проникаетъ въ самый смыслъ повседневныхъ фактовъ, возмущается несправедливымъ, или пристрастнымъ отношеніемъ общества къ той или другой профессіи. Такъ онъ требуетъ радикальнаго улучшенія участи деревенскихъ врачей, -- этихъ часто великодушныхъ и самоотверженныхъ, но обездоленныхъ въ Испаніи тружениковъ, и въ то-же время горячо нападаетъ на спекулянтовъ и ростовщиковъ, которые, благодаря современному общественному строю, легко могутъ обдѣлывать свои темныя дѣлишки и пользоваться даже общимъ уваженіемъ.

ѣтивъ, въ качествѣ туриста, парижскую всемірную выставку 1867 года, онъ, по возвращеніи на родину, даетъ увлекательное и точное описаніе всего видѣннаго, стараясь при этомъ доказать своимъ соотечественникамъ, какъ ошибочно они думаютъ, что имъ нечего заимствовать отъ другихъ странъ.

Донъ Карлосъ Фронтора между прочимъ разрѣшилъ довольно мудреную задачу, -- составить себѣ обезпеченное положеніе посредствомъ изданія чисто-литературной газеты, которую ему удалось сдѣлать ежедневной. Это дѣйствительно фокусъ; всѣ подобныя попытки до него терпѣли неудачу въ Мадридѣ и не могли окупить затратъ. Поэтому легко представить себѣ, сколько нужно было энергіи, труда, терпѣнія и силы воли, чтобы поднять el Cascabel на ту высоту, какой онъ достигъ въ настоящее время.

-----

ѣкоторыхъ авторовъ, не обдѣленныхъ, по нашему мнѣнію, ни талантомъ, ни умственными средствами.

ѣшить, но что они растрачиваютъ ихъ задаромъ -- это, кажется, фактъ несомнѣнный.

Можно глубоко сожалѣть объ этомъ, но можноли удивлятьея? Не тожели самое происходитъ и въ Парижѣ, гдѣ общество своимъ одобреніемъ и матеріальной поддержкой содѣйствуетъ процвѣтанію журналовъ, послужившихъ образцами для всей этой фривольной литературы?

ѣсто непристойнаго шутовства и легкихъ произведеній, лишенныхъ всякаго содержанія, потребуетъ мысли, знанія, чувства, -- истинно художественнаго творчества, -- и мы вполнѣ увѣрены, что въ Испаніи, какъ и во Франціи, не замедлятъ явиться литературныя силы, способныя удовлетворить всѣмъ этимъ требованіямъ.