Приглашаем посетить сайт

Гюббар Гюстав. История современной литературы в Испании
Глава девятая

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

Критика.

Водвореніе мира ыежду классиками и романтиками. -- Неуспѣхъ критическихъ Обозрѣній останавливаетъ развитіе литературной критии. -- Вниманіе Университета сосредоточивается на исторіи отечественной литературы. -- Изданіе Библіотеки Риваденейры.

слѣдовать литературной критикѣ. Какое же направлевіе приметъ она? Возвратится ли къ старымъ законамъ классической трагедіи, отдастъ ли предпочтеніе нѣкоторымъ романтическимъ тенденціямъ, ставящимъ себѣ девизомъ искусство для искусства, или же, сохраняя чувство изящнаго, будетъ ратоватъ за воспроизведеніе дѣйствительности со всѣми измѣняющимися условіями общественной жизни?

ѣло тутъ касалосъ преимущественно исторіи и научныхъ изслѣдованій, по отношенію же ко всѣмъ другимъ отрасдямъ литературы никакихъ опредѣленныхъ заключеяій не послѣдовало. Правда, многіе изъ приверженцевъ нео-католической партіи пытались было, съ высоты своей власти, возвратить извѣстный престижъ классическимъ традиціямъ, но такъ какъ, въ силу своего естественнаго развитія, нація съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе удалялась отъ нихъ, то всѣ эти манифестаціи почти не выходили изъ за стѣнъ академіи и рѣшительно не имѣли никакого вліянія ни на общество, ни на литературу. Что же касается романтизма, то ему не приходилось искать себѣ ни защиты, ни покровительства; онъ уже давно находилъ поддержку и въ самыхъ свойствахъ испанскаго народа, и въ славѣ блестящихъ писателей Золотого вѣка, и въ полной свободѣ, предоставленной имъ стихосложенію, и, наконецъ, въ той цвѣтистой живописности, къ которой всегда стремилось въ Испаніи литературное творчество. При такихъ-то благопріятныхъ условіяхъ, романтизмъ продолжалъ царить всюду, не смущаясь и даже не обращая вниманія на безсильныя схоластическія нападки вельможныхъ академиковъ, для которыхъ классицизмъ имѣлъ оеобенную привлекательность, какъ что-то близкое, напоминавшее имъ старую монархическую власть.

ѣхъ испанскихъ университетахъ очень основательно преподавалась юношамъ исторія отечествеиной литературы, и это, конечно, много способствовало правильному развитію вкуса. Тѣ, кому предстояла впослѣдствіи роль Аристарховъ, знакомясь еще въ юности со всѣми произведеніями родного слова за нѣсколько вѣковъ, пріобрѣтали извѣстный техническій навыкъ для оцѣнки и новаго творчества, необходимый во всякомъ случаѣ, какъ бы ни сложились потомъ ихъ личные взгляды и убѣжденія. Открывавшійся передъ ними длинный рядъ всевозможныхъ образцовъ уже самъ собою служилъ руководствомъ для вѣрнаго выбора и развивалъ систематическую правильность въ инстинктивныхъ понятіяхъ.

Но въ то время, какъ въ университетахъ критическое сужденіе очищалось и совершенствовалось, оно замѣтно стало понижаться въ періодической печати, -- въ статьяхъ журналовъ и газетъ. Далѣе, когда намъ придется говорить объ испанской прессѣ, мы постараемся разъяснить причину этого несомнѣннаго упадка; теперь же достаточно будетъ сказать, что литературное производство съ нѣкотораго времени утратило свою прежнюю цѣнность въ Испаніи, оно сдѣлалось зауряднымъ рыночнымъ товаромъ, и предложеніе его значительно превышало спросъ. Съ той поры, какъ литературные успѣхи отслужили свою службу цѣлямъ честолюбія, т. е. перестали быть точкой опоры для составленія политическихъ карьеръ, -- соревнованіе разомъ ослабѣло и жаръ значительно остылъ, потому что всѣ лучшія доходныя мѣста давно уже были заняты литераторами. A тѣ, конечно, не спѣшили подставлять лѣстницы своимъ собратамъ и гораздо болѣе думали o томъ, чтобы удержать за собою свои административныя должности, доставлявшія имъ широкія средства къ жизни, чѣмъ даже o собственныхъ успѣхахъ въ литературѣ. Работатъ много, a получать мало -- перспектива не заманчивая и потому ни для кого не могла служить поощреніемъ.

ѣе и болѣе увлекалась такъ называемой легкой или фривольной литературой, не требующей никакого умственнаго напряженія, это гораздо болѣе подходило къ ея живой, впечатлителъной, но не глубокой натурѣ, и потому разные дешевые листки вродѣ Корреспонденціи, Padre Cobos, или Gil Blas,пользовались среди нея несравненно большимъ распространеніемъ, чѣмъ немногіе серьезные органы.

ѣръ, изданія, какъ лучшія англійскія, которыя могли бы давать тонъ литературной критикѣ, -- не имѣли возможности акклиматизироваться въ Мадридѣ за время царствованія Изабеллы II. Первая попытка въ этомъ родѣ, предпринятая вслѣдъ за революціей 1843 г. Пидалемъ и Оливаномъ, не устояла противъ равнодушія публики. Впослѣдствіи, партія умѣренныхъ, вынужденная бороться съ соціалистами, основавшими свой собственный органъ La Razon (Разумъ), снова пыталась оживить La Revista de la instruccion, но этотъ журналъ, всегда страдавшій отсутствіемъ жизненныхъ силъ, просуществовалъ не болѣе пяти лѣтъ.

ѣненъ Иберійскимъ Обозрѣніемъ, гдѣ работали новые люди, сформировавшіеся въ мадридскомъ университетѣ подъ непосредственнымъ вліяніемъ Санса дэль Ріо. Краузисты въ философіи, демократы въ политикѣ, -- эти молодые писатели стремились образоватъ серьезный литературный центръ, избравъ своимъ главнымъ руководителемъ Каналехаса, -- профессора литературы въ Валльядолидѣ. На первыхъ порахъ, изъ ихъ совокупныхъ усилій получился блестящій результатъ, потомъ постепенное охлажденіе къ дѣлу большинства сотрудниковъ стало замѣтно отражаться на самомъ содержаніи журнала, и онъ быстро пошелъ къ упадку, не смотря на то, что со стороны его редактора не было недостатка ни въ талантѣ, ни въ доброй волѣ.

Упоминать o такихъ изданіяхъ, какъ Всемірный Музей или Всемірная Панорама, мы считаемъ излишнимъ, потому что они совсѣмъ не затрогиваютъ вопросовъ литературной критики. Это журналы вродѣ нашего Живописнаго Обозрѣнія, только несравненяо хуже составленные; также имѣютъ претензію служить просвѣщенію публики, но не обладаютъ для этого ни достаточной серьезностью, ни даже надлежащей разборчивостью.

ѣдствіе такого полнаго отсутствія руководящихъ печатныхъ органовъ съ опредѣленнымъ направленіемъ, испанскіе писатели предпочитали помѣщать свои работы въ еженедѣльномъ журналѣ, спеціально предназначенномъ для американскаго континента. Изданіе это предприняли въ Мадридѣ братья Аскерино и дали ему названіе La America. Тамъ сосредоточились всѣ лучшія литературныя силы современной Испаніи, тамъ же мы находимъ произведенія самыхъ замѣчательныхъ критиковъ, даже и принадлежащихъ къ умѣренной партіи, -- какъ напр. Валера, Каньете, Очоа, -- хотя журналъ иоситъ отпечатокъ либерализма, a редакторъ его сохраняетъ близкія отношенія со многими представителями демократіи, -- съ Рюисомъ де Соррилья, Мартосомъ, Риверо и проч. Между тѣмъ, провинція представляла менѣе неблагопріятныя условія для развитія критики, чѣмъ столица Испаніи, Въ Севильѣ, друзья Фернана Кавальеро успѣшно издавали нѣкоторое время серьезный литературный журналъ подъ редакціей профессора университета Фернандеса Эспино; правда, это изданіе просуществовало не больше четырехъ лѣтъ, но потомъ, переименованное, возродилось снова.

Въ Барселонѣ тоже выходила la Revistade Cataluña, -- журналъ, обязанный своимъ существованіемъ дѣятельной энергіи его издателя и такому же дѣятельному участію всѣхъ просвѣщенныхъ людей главнаго каталонскаго города. Но, къ сожалѣнію, тутъ не было никакого опредѣленнаго направленія ни въ политикѣ, ни въ философіи, ни въ литературѣ, хотя въ числѣ сотрудниковъ встрѣчаются и такія имена, которыя могли бы способствовать успѣху всякаго изданія, -- какъ напр., -- Колъ-и-Вега, -- глубокій изслѣдователь испанскаго языка и его древней литературы Хуанъ Манэ-и-Флаккеръ, -- первый критикъ извѣстной каталонской газеты El Diario de Barcelona, сумѣвшей, не смотря на свой небольшой форматъ, пріобрѣсти и сохранитъ въ Испаніи почти такое же значеніе, какое имѣлъ во Франціи Journal des Dêbats.

ѣ разбора современныхъ произведеній, не выдвигаетъ передъ нами особенво блестящихъ силъ, за то нелъзя сказать того же o критикѣ научной. Въ 1856 г., въ собраніи уполномоченныхъ кортесовъ возникла счастливая мысль оказать покровительство крупному предпріятію одного мадридскаго издателя -- Риваденейры, задавшагося цѣлью составить избранную библіотеку изъ произведеній всѣхъ испанскихъ авторовъ, начиная съ образованія языка и до нашихъ дней. Чтобы осуществить этотъ грандіозный замыселъ съ пользой для публики и выгодой для себя, онъ долженъ былъ обратиться къ лучшимъ умственнымъ силамъ страны, такъ сказать, къ спеціалистамъ литературнаго дѣла, способнымъ вѣрно понятъ и уяснитъ каждаго выдающагося писателя той или другой эпохи испанской исторіи. Риваденейера сдѣлалъ больше: онъ поставилъ непремѣннымъ условіемъ для своихъ сотрудниковъ -- съ одной стороны, тщательно просмотрѣть всѣ предыдущія изданія, чтобы составить изъ нихъ новое съ возможной точностью, a съ другой -- предпослать каждому тому, содержащему въ себѣ собраніе сочиненій того или другого автора, полную характеристику какъ его самого, такъ и того временй, въ какое онъ жилъ. Это повело къ цѣлому ряду работъ, проливающихъ теперь самый яркій свѣтъ на всю испанскую литературу. Въ удостовѣреніе доcтоинства этого изданія, достаточно указать на имена писателей, принимавшихъ въ немъ главное участіе. На первомъ планѣ здѣсь явдяются двое: каталонецъ донъ Буэнавентура Карлосъ Арибо, написавшій превосходныя біографіи Сервантеса и Леандро Моратина, обширное изслѣдованіе испанскаго романа до Сервантеса и Характеристику выдающихся дѣятелей испанскихъ кортесовъ; a рядомъ съ нимъ -- знаменитый авторъ Сердечной исторіи въ Теруэмѣ, Гарценбушъ, неутомимо посвящавшій себя изысканіямъ въ публичныхъ библіотекахъ подлинныхъ рукописей великихъ драматурговъ Золотого вѣка. Не мало потрудился онъ надъ прекраснымъ и въ высшей степени добросовѣстнымъ изданіемъ полнаго собранія сочиненій Кальдерона, Тирсо де Молина, Лопе де Вега и Аларкона.

ѣйшей точностью всѣ древніе испанскіе romanceros и заслужилъ себѣ этимъ драгоцѣннымъ сборникомъ вѣчную благодарность потомства.

ѣ прежнія изданія произведевній Квеведо были крайве неудовлетворительны и давно уже требовали самаго тщательнаго пересмотра. За это дѣло взялся одинъ изъ упомянутыхъ нами совремевныхъ драматурговъ -- донъ Авреліано-Фернандесъ Герра-и-Орбе, и выполнилъ его съ безукоризненнымъ совершенствомъ, которое могутъ оцѣнить только завзятые библіофилы. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ написалъ полную глубокаго интереса, правдивую біографію Кеведо, -- этого замѣчательнаго ума, оставившаго по себѣ неизгладимую память во всѣхъ истинныхъ приверженцахъ свободы и независимости.

ѣ; дипломатъ-академикъ Леопольдо-Августо де Куэто o поэзіи ХVIIІ вѣка; но перечисленіе всѣхъ сотрудниковъ Библіотеки Риванейры заняло-бы слишкомъ много мѣста, такъ какъ она состоитъ изъ цѣлыхъ 60-ти томовъ, настолько объемистыхъ, что произведенія каждаго отдѣльнаго автора, напр. Сервантеса, умѣщаются въ одномъ.

ѣченвое нами выше произведеніе Амадора де Лосъ Ріосъ, и вамъ будетъ ясно, что если эта эпоха не породила ни одного изъ тѣхъ великихъ критическихъ умовъ, которые знаменуютъ свой вѣкъ, за то она имѣла не мало добросовѣстныхъ работниковъ, послужившихъ своими трудами дальнѣйшему развитію національныхъ умственныхъ силъ.