Приглашаем посетить сайт

Гарин И.И.: Шеллинг.
От тождества и свободы к философии религии

От тождества и свободы к философии религии

За тысячелетие до Шеллинга и Григория Сковороды Максим Исповедник, философ огромной силы, сам следуя за Дионисием Ареопагитом и Аристоклом, учил, что весь сотворенный мир есть откровение божественного Логоса: "Каждая вещь в мире имеет свою цель или идею; идеи отдельных предметов объединяются в высших и более общих, как виды в роде; последняя же цель всего есть Логос. В Нем содержатся идеи всех предметов; Он же есть и начало всего. Он и открывается во всем, как первое начало и последняя цель каждой вещи. Нужно только... стараться проникнуть в скрытый в них более глубокий смысл; тогда познание каждой вещи необходимо будет приводить к познанию Логоса, как первой причины и последней цели всего сущего". Из этих основоположений Максим Исповедник делает вывод о принципиально важном значении откровения в природе и в Святом Писании. В природе, говорит он, открывается та же самая истина, как и в Писании. Кто действительно хочет познать истину, тот может познать ее и из природы, без помощи писаного Откровения.

Обыкновенно понимание Природы как неписаного Откровения связывают с именем Шеллинга. Но мы видим, что истинная родина такого понимания - христианский Восток.

В духе гностиков и александрийских неоплатоников Шеллинг видит в познании откровение тайн божественной сущности. История - это самооткровение Бога, проявляющееся вначале в мифах, затем в религиях, наконец в философских доктринах. Для Шеллинга бытие Бога и процесс самопознания тождественны. Разум есть идея Бога. "Разум не имеет идею Бога, а есть эта идея". Идея Бога есть Всё. То, что вечно следует, существует вечно; поэтому из божественного бытия исключается всякое возникновение и исчезновение. Бог не возникает, а существует.

Как же из абсолютного божественного единства возникает мир? Божественное бытие тождественно акту самооткровения, хотению самого себя, жажде самораскрытия, хотению во всех формах, степенях и потенциях реальности. "Выражение этого вечного и бесконечного хотения себя есть мир".

Краеугольный камень философии тождества или учения о всеединстве - неотделимость субъективного и объективного, чистое тождество, в котором ничто не различимо, где нет противоположности между субъектом и объектом.

Это тождество есть первоначальная, а не производная сущность; оно производится только потому, что оно существует. Оно существует уже во всем, что есть.

Абсолютное тождество есть первое бытие, бытие не производное, а существующее первоначально, так что единичное бытие возможно только внутри его.

Абсолютное тождество есть не причина вселенной, а сама вселенная. Всё, что есть, есть само абсолютное тождество, а вселенная есть именно всё, что есть.

Философия тождества - это возврат к средневековой гармонии и единству, когда еще не возобладала рассудочность, человек не отделился от мира и не стал его сторонним наблюдателем, когда дух и материя еще не противостояли как непримиримые враги.

Существует не два различных мира, а только один мир, в котором заключается всё, между прочим и то, что в обыденном сознании противополагается, как природа и дух.

В философии тождества нет субъекта и нет объекта, а есть субъект-объект. Все различия в природе накапливаются. Существует абсолютно недифференцированное первоначальное единство (Бог), в котором не содержится никаких различий, и существует развитие, происходящее возвышением субъективного из всякой объективации. Формула всеединства такова: абсолютное = субъект + объект - абсолютное тождество субъективного и объективного, идеального и реального.

Из понятия абсолютного следует, что оно не может быть познано извне (человек не может занять позицию стороннего наблюдателя!), оно не может быть предметом чужого знания: познание его может происходить лишь в нем самом. Знание есть самопознание. Быть субъектом-объектом - значит обнаруживать себя, превращать себя в объект и объект в себя. Вселенная есть самообнаружение абсолютного, в котором природа и дух извечно тождественны.

Самосозерцание абсолютного познается как развитие мира. Здесь проясняется различие между вечной и временной (видимой, постепенно развивающейся) природой.

Первая есть дух, вторая становится духом. Впервой природа и дух находятся в абсолютном, вечном единстве, составляют нераздельное целое. Во второй - самопознающей - природе naturae naturantis развертывается в natura naturata - в последовательный ряд идей, предстающих как развитие мира.

Переход от абсолютного к миру (от бесконечного к конечному) - это переход от незнания к знанию. Этим переходом, все большим самопознанием, приводится в движение мировой процесс, который есть процесс самопознания и в котором сама природа - процесс знания.

Магическое у Шеллинга - в такой же мере от природы (от Кампетти, с помощью деревянной вилки находящего подземные воды и ископаемые), как и от мистики (от Франца Баадера, врача и оккультиста, открывшего Шеллингу эзотерические тайны).

"Один из прекраснейших людей и умов, не в одной Баварии, а во всей Германии", Баадер был на десять лет старше Шеллинга и раньше его занялся философией религии. Живя с Шеллингом в Мюнхене, будучи членом той же академии, этот прирожденный мистик и "проникновенный физик" не просто открыл Шеллингу путь к Бёме, но и сам подвергся сильному влиянию ученика.

Уже в мюнхенский период Шеллинг живо интересовался бессознательным, тогда неотрывным от мистики, и всем физически таинственным - ясновидением, телепатией, водоискательством. Для него всё это магия, провиденциальная способность духа, непосредственная воля. Поэтому теософия - не мистика, а высшее знание, богопознание, "научное" учение о Боге.

Суть религии - духовность, религиозность - сокровенная глубина души. Ее отношение к миру эзотерично и проявляется в форме мистерий.

Яков Бёме для объяснения зла в мире, неотделимом от Бога, вынужден был признать наличие в Боге чего-то такого, что не есть сам Бог. Эту-то идею и развил Шеллинг в учении о человеческой свободе, предваряющем философию религии. Это "что-то" - природа, божественное стремление к откровению, темная воля к откровению, стремление Бога найти свое подобие, самопознающее себя. Природа в Боге, или темная воля, - часть Бога, выступающая как развитие, а, следовательно, разделение, дифференциация, раскрытие во времени. Два полюса божественного откровения: универсальная воля Бога и частная воля, или своеволие человека. Зло - господство своеволия над универсальной волей, нарушение единства универсального и частного, разрыв связи между ними. - Не Августинов дефицит добра, но именно господство над ним.

Для чего зло? Для жизни, для обеспечения ее способности к действию и обеспечению всей полноты воли, в конечном счете - для самопознания историей и жизнью себя и Бога. Зло - инструмент откровения и то, что должно в нем преодолеть.

Главные проблемы философии религии: возможно ли познание абсолютного и как происходит конечное из абсолютного (проблема вечного рождения вещей)?

есть в то же время знание абсолютного. Теперь, исходя из философии тождества, он полностью лишает себя возможности противопоставления абсолютного и временного, идеального и реального. Признавать философию тождества и разделять философию и религию - нельзя. Знать о мире и не знать о Боге - невозможно. Едино венное - для Шеллинга - решение состоит в непосредственном познании абсолютного. Но непосредственно можно познавать лишь собственную сущность, а не иной объект. Поэтому вот оно решение: абсолютное может быть объектом знания лишь тогда, когда оно само себя созерцает; самопознание - раскрытие Бога. Из понятия абсолютного единства идеального и реального в форме самопознания следует всё дальнейшее.

Если идеальное есть одновременно реальное, то весь наш мир идей и есть раскрытие Бога, самообъективация его, процесс его откровения. В мире нет ничего обособленного: Бог рождает идеи в нас и посредством нас; идея как божественный образ, превращает идеальность в реальность, тем самым производя идеи, которые, в свою очередь, обладают производительной силой. Так развивается целый мир идей, вся его иерархия, а из них - вся иерархия жизни и культуры.

Вклад Шеллинга в культуру - синтез тела и идеи. Здесь человек не только не противопоставлен духу, но дух и мир - одно: мир-дух, мир - художественное произведение, мир - инструмент и средство духа, материя - его свертка и способ самопознания.

По существу это художественная, романтическая философия. Гейне так и говорил: личность и философия Шеллинга внутренне связаны с духом произведений Тика, Новалиса и других романтиков.

Как же из божественного всеединства происходит материальный мир? Развертыванием свертки. Выделением идей друг из друга - по иерархии, по эстафете. Выступая одна из другой, идеи становятся пространственными, временными, телесными: они воплощаются.

Мир вещей есть не что иное, как видимое, познаваемое в конечности царство идей.

Божественная связь вещей проявляется здесь в том, что объект философии природы - материальный мир - должен быть тождественным с познаваемым миром идей. Так как сущность знания состоит в абсолютном тождестве субъективного и объективного, то ступени развития мира суть не что иное, как формы проявления этого тождества.

Но как всё же несовершенная и неабсолютная материя может быть тождественна духу и в каком отношении находятся они? Материя или зависит от Бога или не зависит от него - такова альтернатива, не преодоленная ни одной философией. Если она не зависит, то где же тождество, единство, всеединство? Если же зависит, то не Бог ли - виновник несовершенства и зла в мире, как он тогда может быть абсолютен?

Как же решает эту проблему поздний Шеллинг? Выход таков: между Богом и материей нет ни моста, ни пропасти. Происхождение материи - удаление, отпадение от абсолютного. Абсолютное есть единственно истинное бытие. Отпадение от него неизбежно ведет к действительному бытию, к конечному миру. Но понятие отпадения от абсолютного не есть уход из него. Отпадение есть все то же пребывание в абсолютном, ибо вне его ничего нет.

Внимание! Теперь - главное! - Своеобразие абсолютного в том, что оно заключает в себе свой противообраз. Он не был бы противообразом абсолютного, не будь сам абсолютен, следовательно, он обладает свойствами абсолютного - спонтанностью и свободой. Этим понятием - свобода - решается поставленный вопрос отпадения материи от Бога без ухода из сферы абсолюта: отпадение возможно только благодаря свободе. Без отделения от Бога свобода бессильна и недейственна, без свободы противообраз абсолютного невозможен, без действительного противообраза с его абсолютной свободой само абсолютное оказывается невозможным.

Вот она - главная идея! Мир и Бог - одно, они невозможны друг без друга, мир - отпадение противообраза от образа, необходимое для реализации свободы.

причинность, зависимость, связь существуют до точки отпадения, в самой этой точке они исчезают. С бифуркации мир начинается, затем он развивается согласно законам его материальности до следующей бифуркации, где его поведение вновь непредсказуемо. Но это уже не Шеллинг, это - Пригожин.

Вернемся же к Шеллингу. Самообъективирование абсолютного есть самоудвоение абсолютного (путем отпадения мира от него). Но это удвоение не есть повторение. В абсолютном существует совершенное единство идеального и реального: реальное определяется его идеей и имеет полную возможность своего бытия в себе. Вследствие отпадения мира необходимо возникает противоположное состояние: реальность, имеющая совершенную возможность своего бытия не в самой себе, а вне себя. Так возникает существование во времени и пространстве с его конечной природой, причинной связью, свободой, необходимостью и законами, определяемыми данной материальностью.

В абсолюте свобода и необходимость совпадают, следствием отпадения является конечность обеих: ограниченность свободы и жесткость необходимости. Абсолютное - абсолютно свободно и абсолютно необходимо, мир - "конечно" свободен и необходимо конечен. Отсюда же - причинность: внешняя причинная связь.

Сам факт отпадения ведет к невозможности сведения конечного к абсолютному. Их разделяет не просто бифуркация, разрыв, но утрата единства, вечности, самости.

Отпадение, первичная бифуркация необъяснима. Акт этот не-божествен и ничего не меняет в сущности Бога. Он имеет по отношению к абсолютному акцидентальный (несущественный) характер: противообраз спонтанно отделяется от Бога-вечности и в стремлении быть обособленным от него принимает вид бытия-для-себя в конечной форме "Я". "Я" составляет основное содержание чувственной вселенной отпавшего мира, всеобщий принцип конечности или грехопадения.

"Я" раскрывается сущность конечного, оторванного от Бога, поэтому момент возвращения "Я" к Богу есть пункт высшего развития бытия-для-себя. "Великая цель вселенной и ее истории состоит в завершении примирения и возвращении к абсолютности". В этом - ее содержание и порядок ее процессов.

Вначале - центробежный процесс удаления от Бога, затем - центростремительный - к Богу. "Так как восстановление единства не могло бы существовать без отпадения, то отпадение служит средством для совершенного откровения". Отсюда - история как последовательно развивающееся откровение Бога. Отсюда же - наука о мире, столь много почерпнувшая у Шеллинга, но далеко не исчерпавшая его.

Итак, стремление к единству с Богом - сущность нравственности. Одиссея духа, богопознание - сущность философии и науки. Одиссея истории духа - сущность религии. При всем том великая цель явления мира - отпадения его от Бога - познание и обратное стремление к Нему.

Необходимым элементом стремления "Я" к единству с Богом является очищение, духовная вечная блаженная жизнь, бессмертие. Бессмертие - чисто духовная жизнь, условием которой является катарсис. Освобождение от конечности составляет самое интимное, сокровенное содержание природы и развития мира. Желание бессмертия как продолжения индивидуального существования проистекает из конечности, из себялюбия, оно есть только наказание, а не блаженство. Оно чуждо тем, кто уже при жизни, как истинный философ в Федоне, освободил душу от тела.

Будущее, посмертное состояние души обусловлено теперешним ее состоянием, то есть степенью очищения. Только совершенное очищение есть возвращение к чисто духовной жизни, в восстановленное и завершенное единство с Богом.

Теогонии, или формы явления Бога, должно рассматривать как эманации Бога. Потенции, или ступени возвышения, являют собой восходящий ряд божественных сил.

История мистерий у Шеллинга есть история Бога, который, преодолев себя, преобразился к совершенной духовности.

Это учение (о Боге как духе) заключалось в мистериях не в форме учения, а в форме истории и, следовательно, могло быть выражено только в виде действительных событий. Итак, содержание мистерий несомненно заключалось в этом изображении страданий Бога, проходящего сквозь слепое бытие.

а его история представлялась как величайшая из трагедий, символизирующая судьбу мира.

При созерцании этой судьбы умолкают чувства, вызываемые личною судьбой, жалость к самому себе, страх за собственное благо и за свою личную судьбу. Именно в этом возвышении состоит то очищающее действие аффектов сострадания и страха (катарсис), которое составляет цель трагедии по учению Аристотеля.

Если мы различим две эпохи, эпоху одного только намерения и эпоху действительного осуществления, то уже до этой последней эпохи тот, кто должен был стать человеком, был принципом откровения, правда, еще скрытого, говорящего только знамениями и пророчествами, как в Ветхом завете.

Но так как личность неотделима от естественной потенции, то и в язычестве implicite находится уже Христос, хотя и не как Христос. В Ветхом завете Христос уже является как Христос, но только как грядущий Христос.