Парнас
«Парнас» («Parnasse») — название поэтической школы, объединившей группу французских поэтов второй половины — конца XIX века. Ядро школы образовали Шарль Леконт де Лиль, Теодор де Банвиль, Альбер Глатиньи, Жозе-Мариа Эредиа, Сюлли-Прюдом, Катюль Мендес.
Первоначальное название группы — «языческая школа». В 1861 г. К. Мендес основал журнал «Рёвю фатэзист». В 1863–1864 гг. Ксавье де Ришар издает журнал «Рёвю дю прогре». Эти печатные органы стали трибуной поэтов «языческой школы».
В 1866 г. в Париже был опубликован коллективный сборник стихотворений под названием «Современный Парнас». Участниками этого издания стали Готье, Банвиль, Леконт де Лиль, Бодлер, Эредиа, Менар, Коппе, Мендес, Верлен, Малларме и др. Название сборника дало имя новой поэтической школе.
Предтечей «Парнаса» был Теофиль Готье, автор концепци «искусства для искусства». В 1832 г. Готье писал об искусстве: «Чему оно служит? Оно служит воплощению красоты. Разве этого не достаточно?». В поэтическом сборнике Готье «Эмали и камеи» (1852) проявился тот интерес к предметно-чувственному миру, к эстетизированному описанию вещей, который станет характерным впоследствии для поэтов-парнасцев. В предисловии к «Эмалям и камеям» Готье писал: «Поменьше медитаций, празднословия, синтетических суждений; нужна только вещь, вещь и еще раз вещь». Новая эстетическая установка явилась реакцией Готье и его последователей парнасцев на лиризм и напыщенность романтической поэзии. «Парнас» — наследник живописного романтизма, противостоящего сентиментальному романтизму. «Парнасцы» осуждают Мюссе, Гюго, Ламатрина за излишнюю чувствительность, напряженную эмоциональность.
Для Готье и парнасцев поэт не тот, кто выражает свои чувства, но тот, кто творит совершенные формы. «Романтик, овладевший своим искусством, становится классиком. Вот почему романтизм завершается “Парнасом”», — писал Поль Валери.
Искусство самоценно. Оно творит высшую, сверхприрордную реальность, реальность прекрасных образов, воплощенных в гармоничные и строгие формы. Жизнь быстротечна и подвластна разрушению и смерти. Искусство, напротив, вечно и нетленно. В программном стихотворении “Искусство” Т. Готье провозглашает:
Проходит все. Одно искусство
Творить способно навсегда.
Так мрамор бюста
Переживает города
Главой «Парнаса» стал Шарль Леконт де Лиль. Манифестом новой поэтической школы можно считать предисловие к стихотворному сборнику Леконта де Лиля «Античные стихотворения» (1852). В предисловии Леконт де Лиль провозглашает культ Искусства и Красоты. Назначение искусства — «воплощать Красоту» («réaliser la Beauté»). Вслед за Т. Готье Леконт де Лиль утверждает, что искусство есть «интеллектуальная роскошь», что оно не зависит от истины, пользы и нравственности и своим предметом имеет лишь красоту. Он настаивает на необходимости придать поэтическому языку большую точность, а формам чистоту.
Автор предисловия романтическому лиризму противопоставляет тезис о безличности искусства. Безличность подлинного произведения искусства не означает, что его творец должен быть равнодушен к изображаемому. Поэт лишь отказывается выставлять свои чувства напоказ, как это делали романтики. Но за статичными, скульптурными и несколько холодными формами его творений читатель угадывает глубокие чувства: горечь любовных измен, восхищение красотой, ностальгию по родной стране.
Леконт де Лиль полагает, что в эпоху важных научных открытий, культа естественнонаучного знания энтузиазм, свойственный прежде романтикам, более не возможен. Эстетика «Парнаса» складывалась под значительным влиянием позитивизма, философского учения, представителем которого во Франции был Огюст Конт. Позитивисты провозгласили культ «позитивного» (т. е. положительного, эмпирического) знания, отказ от обобщений, невозможность познать сущность явлений. О. Конт в своем «Курсе позитивной философии» утверждал, что метод изучения действительности у науки и искусства одинаков (наблюдение, изучение природы), различна лишь форма — конкретно-чувственная, образная в искусстве и абстрактная, теоретическая в науке.
эпохи. Такой взгляд на природу поэзии привел к тому, что, по сравнению с романтиками, парнасцы гораздо меньше ценили воображение. Для романтиков воображение — почти божественный дар, способность, позволяющая интуитивно проникать в сущность явлений. Правда воображения выше правды факта. Для романтиков воображение было основным инструментом реконструкции облика прошедших исторических эпох. Парнасцы предпочитают воссоздавать прошлое на основе документов, содержащих точные факты, характерные детали нравов и быта эпохи. В своих поэтических сборниках «Античные стихотворения» (1852), «Варварские стихотворения» (1862), в трагедии «Эринии» (1873) Леконт де Лиль обнаруживает блестящую эрудицию, предстает глубоким знатоком античности.
Античность стала для Леконта де Лиля антитезой настоящему, прообразом будущего. В стихотворении «К современникам» поэт так характеризует ситуацию человека середины XIX века:
Бесплоднее камней рассохшейся пустыни,
Глухим отчаяньем зажатые в тиски,
Вы – жалкие рабы бесчувственной гордыни,
Ваш ум бездействует, увязнув в мерзкой тине
Порочных помыслов и суетной тоски;
Забыв о вечности, душа бежит святыни,
Современному рабству и безобразию поэт противопоставляет идеал свободы и красоты, воплощением которого стала Древняя Греция. Образ Эллады, созданный Леконтом де Лилем, лишен исторической точности. Это земной рай, где жизнь легка, радостна, где царит гармония, где природа щедра, а люди веселы и беззаботны (стихотворения «Пан», «Кибела», «Клития», «Глаука», «Июнь»).
В сборнике «Варварские стихотворения» Леконт де Лиль обращается к истории и культуре тех народов, которых древние греки и римляне называли «варварами». В стихотворениях сборника сильны библейские мотивы, возникают образы кельтской мифологии, картины Персии и Индии.
Сборник окрашен трагическими и пессимистическими настроениями, которые заметно усилились в творчестве поэта в 60-70-х годах. Поэзия Леконта де Лиля обретает особую живописность, роднящую ее с лирикой В. Гюго.
Леконт де Лиль часто создает образы экзотических животных (стихотворения «Слоны», «Черная пантера», «Ягуар», «Быки»). В животных поэта прельщает не грация, но мощь, сила. «Громадные слоны, неспешные бродяги» давят тростник, ягуар бешено хлещет хвостом древесный ствол, «громадный бык идет неспешно по поляне, // Задрав рога и пар пуская из ноздрей» и т. д. Леконт де Лиль передает плотность, непроницаемость, материальность явлений и предметов окружающего мира.
«Сон кондора» дан образ «огромной птицы», которая взмывает ввысь с вершины Анд, погружающихся в ночную тьму. Кондор, подобно поэту, ищет одиночества, свободы и света. Стихотворение напоминает «Альбатроса» Ш. Бодлера.
Поэзия Леконта де Лиля отличается скульптурностью поэтического образа, точностью и пластической выразительностью описаний. Ей присущи живописность, экзотичность в сочетании со строгостью формы. В 1886 г. Леконт де Лиль был избран во Французскую академию на место умершего за год до того В. Гюго. На русский язык стихотворения Леконта де Лиля переводили В. Я. Брюсов, И. Ф. Анненский, М. Л. Лозинский, Б. К. Лившиц, И. С. Поступальский, В. С. Портнов и др.
Наиболее последовательным учеником Леконта де Лиля был Жозе Мариа де Эредиа. Литературную известность Эредиа принесла одна небольшая книга — сборник его сонетов «Трофеи» (1893). Сборник состоит из нескольких циклов: «Греция и Сицилия», «Рим и варвары», «Средние века и Возрождение», «Восток и тропики», «Природа и мечта» и большой поэмы «Завоеватели золота». Эредиа не претендует на то, чтобы дать широкую картину многовекового развития западноевропейской и восточной цивилизаций, изложить свою философию истории. В небольших стихотворениях перед читателем предстают обломки давно прошедших эпох. Поэт чуток не к смыслу, но к красоте, художественному совершенству творений человеческого гения. Он любовно перебирает их, внимательно созерцает, восхищается ими (сонеты «Ваза», «Надгробная надпись», «Ключ», «Цветные стекла», «Медаль», «Меч»).
В сборнике слышатся отголоски поэзии Т. Готье. С Готье Эредиа сближает тема искусства, преодолевающего смерть и тлен (стихотворения «Цветные стекла», «Золоченая велень», «Античная медаль», «Художник»). Описывая в стихотворении «Художник» суровую красоту природы Бретани, которой любуется лирический герой, Эредиа завершает сонет следующими терцетами:
Вглядевшись в Океан, огромный и лучистый,
Недвижимый сапфир и пенный изумруд,
Он уловил волну, и тень, и час летучий,
И на его холсте вовеки не умрут
Над зеркалом песков пылающие тучи.
Как и автор «Эмалей и камей», Эредиа эстетизирует природу, сравнивая ее явления с произведениями искусства, драгоценными камнями, дорогими тканями. В сонете «Сьеста» поэт пишет:
Не слышен ни жуков, ни пчел докучный гуд,
И дремлет каждая в лесу истомном ветка,
Где тесная листва роняет солнце редко
(Пер. В. Лейкина )
Вслед за своим учителем Леконтом де Лилем Эредиа стремится к бесстрастности и объективности в поэзии. «Поэт тем более человечен. чем более он бесстрастен», — декларирует Эредиа. Автор «Трофеев» — виртуоз сложной формы сонета. Особую выразительность сонетам Эредиа придает последняя строчка, часто неожиданная, раздвигающая рамки нарисованной картины, обращающая воображение читателя к бесконечности мироздания и мечты. Вот как, например, заканчивается стихотворение «Конкистадоры»:
Смотрели, как встают на небе, им чужом,
(Пер. Н. Гумилева)
В 1894 г. Эредиа был избран во Французскую академию. Выступая перед «бессмертными» с речью при вступлении в Академию, Эредиа надел зеленый фрак, завещанный ему Леконт де Лилем.
Призыв Леконта де Лиля соединить науку и поэзию услышал еще один талантливый поэт-парнасец Сюлли-Прюдом (наст. имя Рене Франсуа Арман Прюдом). Инженер по образованию, он увлекся поэзией, испытал влияние романтиков, в первую очередь А. де Виньи. В его ранних поэтических сборниках «Стансы и стихотворения» (1865), «Испытания» (1866), «Одиночество» (1869), «Напрасная нежность» (1875) проявились тонкая восприимчивость поэта, склонность к изображению анализу чувств. Для современников Сюлли-Прюдом был прежде всего автором знаменитого стихотворения «Разбитая ваза»
Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный,
И трещина едва заметная на ней
Осталась... Но с тех пор прошло не много дней,
Небрежность детская твоя давно забыта,
А вазе уж грозит нежданная беда!
Не тронь ее: она разбита.
Так сердца моего коснулась ты рукой —
Рукою нежной и любимой, —
И с той поры на нем, как от обиды злой,
Оно как прежде бьется и живет,
От всех его страданье скрыто,
Но рана глубока и каждый день растет...
Не тронь его: оно разбито.
Другая грань поэтического таланта Сюлли-Прюдома — его философская лирика. «Сюлли-Прюдом — философ, и он хотел дать философской поэзии ту строгость и точность выражения, которой у нее никогда не было», — писал выдающийся французский историк литературы и критик Гюстав Лансон. В стихотворении «Лебедь» органично соединяется парнасская пластичность образа, конкретность, точность и безличность описания с философской глубиной образа-символа.
«Справедливость» (1878) и «Счастье» (1888), в которых излагает свои нравственно-философские и научные взгляды. В предисловии к поэме «Справедливость» автор писал: «... Мне кажется, что в области человеческой мысли не существует ничего столь высокого или глубокого, чем не могло бы заинтересоваться сердце поэта».
Главный герой поэмы Искатель отправляется на поиски справедливости, неся с собой факел науки. Найти справедливость во внешнем мире, полном жестокости, борьбы, страданий, ему не удается, но совесть приказывает герою «быть человеком и уважать человека». В финале автор приходит к заключению, что спаведливость — это гармония сердца и разума. «Справедливость — это любовь, которой свет указывает путь» («La justice est l’amour guidé par la lumière»). Поэмы довольно сложны для восприятия: в них много аллегорических образов, перифраз, темных мест. Однако в свое время они пользовались успехом у читателей. «В творчестве Леконта де Лиля поэзия обратилась к археологии и истории. У Сюлли-Прюдома она образует союз с философией и наукой», — констатировал Гюстав Лансон.
Вклад Сюлли-Прюдома во французскую поэзию был высоко оценен: в 1901 г. он первым среди французских писателей был удостоен Нобелевской премии по литературе за его поэтическое творчество, в котором, как отмечалось в решении Нобелевского комитета, «проявился благородный идеализм, художественное совершество и редкое сочетание душевных качеств и ума».
«Парнас» просуществовал до 70-х годов XIX века, уступив место новому яркому явлению во французской поэзии — символизму, на многих представителей которого он оказал заметное влияние.
Лит.: Балашов Н. И. Леконт де Лиль и парнасская группа // История французской литературы: В 4 Т. М., 1956. Т. II. С. 582−598; Обломиевский Д. Д. Поэты-парнасцы // Обломиевский Д. Д. Французский символизм. М., 1973. С. 60−88; Великовский С. И. Поэзия 50−60-х годов. «Парнас». Леконт де Лиль. Бодлер. Лотреамон // История всемирной литературы: В 9 Т. М., 1991. С. 267−276; Martino P. Parnasse et symbolisme (1850−1900). P., 1954; Badesco L. La generation poétique de 1860. P., 1971; Decaunes L. La poésie parnassienne. P., 1977.
В. П. Трыков