Локис (новелла П. Мериме)
Новелла П. Мериме «Локис (рукопись профессора Виттенбаха)» (1869) — итоговое произведение писателя, в ней синтезированы основные тенденции творчества Мериме всех периодов. Здесь есть мистификация как выражение «жанровой игры» («рукопись» профессора Виттенбаха), но вместе с тем форма путевых записей (в духе «Писем из Испании») связана с идеей «свободного жанра». Избираемый фольклорный материал близок по характеру к «Гюзле», где большой раздел посвящен вампиризму.
Прием материализации национального сознания, использованный в «Видении Карла XI» и «Венере Илльской», присутствует и в «Локисе». Мериме возвращается и к эллипсности, сталкивая два национальных сознания: рационалистическое немецко-прусское (в лице профессора Виттенбаха из Кенигсберга) и иррациональное литовское, связанное с легендами, преданиями, суевериями (в лице графа Шемета и его окружения).
В конце новеллы читатель остается в неведении: связана ли гибель панны Юльки с тем, что граф превратился в медведя (что вполне возможно в жанре романтической, фантастической новеллы), или есть иные, более естественные причины катастрофы. Страшный финал лишь внешне представляется неразъясненным, «открытым». Мериме убрал скрытое завершение в глубь новеллы, в нем дается однозначное, при этом антиромантическое, истолкование событий. Читателю, погружающемуся в экзотический мир литовцев, кажется, что в образе человека-медведя воплотилась литовская народная легенда.
Это иллюзия, умело созданная писателем. На самом деле ассоциация человека и медведя возникает в сознании образованных людей, оторвавшихся от народной почвы. Граф Шемет не интересуется национальной стариной, он читает «только современные произведения», «немецкую метафизику», «физиологию». Когда он ссылается на народные предания о зверином царстве, Мериме делает характерную сноску: «См. Пан Тадеуш Мицкевича и Плененная Польша Шарля Эдмона». Сноска указывает на чисто книжные источники сведений графа Шемета. Точно так же панна Юлиана Ивинская читала «одни только романы», ее «жмудская баллада» есть не что иное как переложение баллады Мицкевича, а танцуемый ею с графом народный танец «русалка» вовсе не случайно от начала до конца придуман самим Мериме. Итак, мировосприятие героев «Локиса» сложилось под влиянием современной романтической литературы, идеалистической философии, модного мистицизма, которые, не слишком затронув рационалистическую душу прусского профессора, нашли благодатную почву в склонных к иррациональному душах литовцев. При таком взгляде на произведение скрытый финал обнаруживается в главе шестой, где Михаил Шемет истолковывает «дуализм, или двойственность, нашей природы». Граф необычайно точно рисует парадокс романтического (полюсного, контрастного) сознания: «У вас в руках заряженное ружье. Перед вами стоит ваш лучший друг. У вас является желание всадить ему пулю в лоб. Мысль об убийстве вызывает у вас величайший ужас, а между тем вас тянет к этому». Беда Шемета в том, что для него слишком несущественна грань между мыслью и поступком: «Я думаю, господа, что если бы все мысли, которые приходят нам в голову в продолжение одного часа... я думаю, что если бы записать все ваши мысли, профессор, — а я вас считаю мудрецом, — то они составили бы целый фолиант, на основании которого, быть может, любой адвокат добился бы опеки над вами, а любой судья засадил вас в тюрьму или сумасшедший дом».
но окружение Шемета, зараженное романтическими фантазиями, ждет от графа действий, ждет из года в год, со дня его рождения — и романтический бред материализуется, обретая форму преступления.
Текст: Nouvelles / 3-е éd. M., 1976; в рус. пер. — Мериме П. Собр. соч.: В 6 т. М., 1963.
Лит.: Виппер Ю. Б. Новеллы Проспера Мериме // Mérimée P. Nouvelles / 3-е éd. M., 1976; Луков Вл. А. Проспер Мериме. М., 1983.
Вл. А. Луков