Г. Бюхнер (1813-1837)
Для творчества Г. Бюхнера решающее значение имела его революционная деятельность и естественнонаучные интересы.
Жизнь и деятельность. Георг Бюхнер родился и вырос в семье врача, что оказало влияние на выбор им профессии. Окончив гимназию в Дармштадте, он в 1831 году поступает в Страсбург-ский университет для изучения естественных наук. В 1833 году Бюхнер переводится в Гессенский университет для изучения медицины. Здесь в 1834 году начинается его революционная деятельность. Бюхнер организует тайное «Общество прав человека», которое должно было заняться политической агитацией среди крестьян — самого многочисленного и бесправного класса тогдашней Германии. Политическая агитация должна была подготовить крестьян к революционному выступлению.
Революционное насилие Бюхнер считал единственным средством изменения существующих порядков. «Если в наше время что-нибудь может помочь, то это насилие»,— писал он в письме к семье 5 апреля 1833 года.
Материальные потребности народных масс, и прежде всего голод, Бюхнер считал основой всего. Современное общество он делил на бедных и богатых; имущественные отношения определяли для Бюхнера всю жизнь общества.
Первое (оставшееся единственным) воззвание, с которым в июле 1834 года «Общество прав человека» обратилось к крестьянам, составлено Бюхнером; оно носит заголовок «Гессенский сельский вестник» и начинается словами: «Мир хижинам, война дворцам!» Бюхнер говорит в воззвании о труде и страдании народа и праздности и тунеядстве богатых. «Жизнь богатых 1 — сплошной праздник: они живут в красивых домах, носят изящные платья, они упитаны и говорят особым языком; народ лежит перед ними, как удобрение в поле. Крестьянин идет за своим плугом, а богатый идет за крестьянином и погоняет его и впряженных в плуг быков; он берет себе зерно и оставляет крестьянину мякину. Жизнь крестьянина — это непрерывный труд; другие поедают плоды его полей на его глазах; он весь в мозолях, его пот — соль за столом богатых». Государство служит интересам богатых, разъясняет Бюхнер крестьянину: «Юстиция в Германии уже столетия является девкой немецких князей». Бюхнер напоминает крестьянам о французской революции, когда власть перешла к народу, об Июльской революции 1830 года, о том, что народы, обрадованные известием о свержении Карла X, стали готовиться к борьбе за свободу; в ответ на это испуганные князья дали конституции — жалкие, ничтожные, — чтобы обмануть народ. Листовка кончается призывом подняться, когда будет дан знак.
Агитация Бюхнера и его друзей не встретила широкого сочувствия крестьян, задавленных жестокой эксплуатацией, запуганных. Да и продолжалась она очень недолго, ибо предатель выдал Бюхнера и его друзей.
Бюхнеру удалось скрыться: в марте 1835 года он бежал в Страсбург. В Страсбурге он продолжает свои занятия медициной и философией. Вскоре Бюхнер получает ученую степень доктора при Высшей школе в Цюрихе, куда он переезжает в 1836 году. В Высшей школе в Цюрихе он начал читать курс лекций по сравнительной анатомии, который он так и не закончил; после недолгой болезни Бюхнер умер в феврале 1837 года.
В области естественных наук Бюхнер придерживался материалистических взглядов, этот естественнонаучный материализм оказал влияние и на творчество Бюхнера.
За свою короткую жизнь, не считая естественнонаучных сочинений и перевода двух драм В. Гюго, Бюхнер успел написать очень немного; до нас дошли его три драмы и одна повесть.
«Смерть Дантона». Единственное произведение, опубликованное при жизни Бюхнера,— драма «Смерть Дантона». Она была написана в тяжелые для Бюхнера дни, когда он и его друзья были выданы, часть участников тайного общества арестована, а сам он скрывался в доме отца в Дармштадте накануне бегства в Страсбург.
ибо, по выражению Гуцкова, «дух санкюлотства бушевал в произведении, провозглашение человеческих прав витало там, увенчанное розами, но обнаженное. Идея красного колпака господствовала над всем».2 Хотя Гудков был единственным более или менее значительным представителем современной литературы, с которым Бюхнер был как-то связан, последнего отделяли от Гуцкова, как и от всей «Молодой Германии», расхождения по основным политическим и социальным вопросам и по вопросам искусства. Выражая свое несогласие с Тучковым и его единомышленниками, Бюхнер писал ему из Страсбурга в 1836 году: «Реформировать общество с помощью идеи силами образованного класса? Невозможно! Наша эпоха насквозь материалистична». Еще ранее в письме к Гуцкову (1835) Бюхнер писал: «Отношения между богатыми и бедными есть единственный революционный элемент в мире».
Революционным и материалистическим взглядам Бюхнера соответствовала его реалистическая концепция искусства.
«Что касается так называемых идеалистических писателей, то я нахожу, что они давали почти только одних марионеток с небесно-голубыми носами и аффектированным пафосом, но не людей из мяса и крови, страдания и радость которых заставляют меня сочувствовать им и поступки и действия которых вызывают мое презрение или восхищение. Одним словом, для меня много значат Гете или Шекспир и очень мало — Шиллер»,— писал Бюхнер (в письме от 28 июля 1835 года).
В немецкой литературе Бюхнеру были близки представители движения «Бури и натиска» реалистическими тенденциями творчества и эстетики, стремлением «к природе».
«Бури и натиска» Ленц (в неоконченной повести Бюхнера, названной именем главного героя — Ленца) выражает взгляды самого Бюхнера на искусство. Бюхнер требует от искусства воспроизведения правды жизни. Он отказывается в своей эстетике от категории прекрасного: если то, что создано художником, живет,— этого достаточно.
Жизненность, конкретность образов, сила и энергия выражения жизни, заключенной в художественном образе, составляют существенные черты творческой манеры Бюхнера.
В центре драмы «Смерть Дантона» — события французской революции. Революция, как ее понимает Бюхнер,— грандиозная стихия, в ее основе лежат материальные потребности народных масс. Революция не закончена, пока народ не накормлен, не одет и не обут. Дантона и его единомышленников, попытавшихся остановить революцию, ее грандиозная лавина сметает и уничтожает.
Героев драмы, Дантона и его противников Робеспьера и Сен-Жюста, сближает фатализм мироощущения; им представляется, что поступки человека, вся его жизнь определяются природными и социальными силами и что люди — лишь орудия в руках этих сил. «Мы куклы, которых дергают за проволоку неведомые силы, мы сами ничто. Ничто! Мечи, которыми сражаются духи — только мы, как в сказке, не видим их рук»,— говорит Дантон.
Понимая определяющую роль материальных факторов в жизни человека и преодолевая субъективизм романтиков, Бюхнер фаталистически-упрощенно представляет детерминированность поступков человека, не понимает диалектики свободы и необходимости, субъективных и объективных моментов в истории.
буржуазная этика обернулась своей эпикурейской и эгоистической стороной и пришла в противоречие с интересами масс, голодающих, вынужденных непрерывно трудиться и не могущих насладиться радостями бытия. Народу оказывается ближе, чем Дантон, аскет Робеспьер, требующий дальнейшего углубления революции.
Как ни грандиозна величественная картина революции, нарисованная в драме, Бюхнер ставит в ней под сомнение, может ли буржуазная революция разрешить основную социальную проблему — противоречия между неимущими и имущими. Признавая огромное значение революций 1789—1793 и 1830 годов, Бюхнер достаточно прозорлив, чтобы видеть их ограниченный характер.
«Войцек». В драме «Войцек», оставшейся незаконченной, рассказывается история солдата. Он живет с женщиной из народа, имеет от нее ребенка и из мучительной ревности убивает ее, узнав, что она ему изменила.
В этой драме социальные проблемы трагически обнажены. Войцек и его подруга Мария поставлены в собственническом мире в такое положение, что не могут вырваться из-под власти первичных животных инстинктов, подчиняются целиком власти своей материальной «природы».
«аморальности», что добродетель не для бедных, у которых ничего нет, что бедному человеку всегда и везде плохо. В ответ на обвинение капитана, что у Войцека «незаконный» ребенок, Войцек отвечает: «Мы бедные люди... Видите ли, господин капитан, на все нужны деньги, деньги! А у кого нет денег... приходится уже рожать себе подобных без морали. Ведь и у нас есть тоже плоть и кровь. Нашему брату нет счастья ни на этом, ни на том свете. Я думаю, когда мы попадем на небо, нас заставят помогать грому греметь».
Художественная форма этих двух драм Бюхнера связана с традициями драматургии Шекспира и писателей «Бури и натиска»: свободное сочетание большого числа сцен, наличие народных сцен, умение создать эмоциональную атмосферу, энергичный, смелый язык, которому свойственна иногда нарочитая грубость.
«Войцеке» Бюхнер ближе всего к драмам Ленца, который впервые в немецкой литературе XVIII века так просто и обнаженно показал повседневную жизнь простого человека и трагические конфликты его обыденного существования.
Примечания.
1. В листовке, как она дошла жл крнстьян, слово "богатые" было везде заменено словом "знатные"; это сделал один из членов "Общества прав человека".