Романтизм. Романтизм в Европе. Романтизм в Германии
Литература и культура Х!Х века начинают формироваться в последнем десятилетии ХУШ века, а завершают свое развитие к 70. м годам, в период Франко-прусской войны и Парижской коммуны. Два основные литературные направления Х!Х века – романтизм и реализм, между клторыми существуют достаточно сложные связи и отношения. Хотя они представляют два самостоятельные направления, между ними существует немало сходных черт. (история изучения романтизма в советское время).
Романтизм как культурно-историческое явление переходного этапа, эпохи социально-политического кризиса, охватившего на рубеже XVIII-XIX веков вслед за Францией почти все европейские страны, представляет собой художественную систему нового типа. И если предшествующая ему риторическая система, охватывающая несколько предыдущих столетий с их генеральными направлениями и стилями, основывалась на правилах и канонах, различала высокие и низкие жанры, то романтизм ориентирован в первую очередь на саму личность художника, наделенного правом безграничной творческой свободы. Но в плане теоретического осмысления нового мировосприятия и художественной практики уже начиная с самого раннего, йенского этапа доминантой становится идея «универсальности» и непрерывности исторического развития европейского искусства, а также необходимости великого пересмотра всех его ценностей и эстетических принципов.
В мировосприятии и творчестве романтиков самого раннего йенского этапа уже появляется ощущение и метафора «взгляда с горы» - возможности охватить им и прошлое, и будущее, причем основой для универсального синтеза «времен и народов» должна стать новая человеческая личность, и в первую очередь ее чувства. Романтизм включает в свою художественную систему немало антиномий и противоречий. Так, в книге В. Г. Вакенродера «Сердечные излияния отшельника-любителя искусств» говорится «Нам, сыновьям века нынешнего, выпало на долю счастье – мы стоим как бы на высокой горной вершине, а вокруг нас и у наших ног, открытые нашему взору, расстилаются земли и времена. Будем же пользоваться этим счастьем, и с радостью оглядывать все времена и все народы, и стараться находить общечеловеческое в их чувствах и в разнообразных творениях, в которые выливаются эти чувства» .
Приставка «нео»- по своей сути обозначает только диктуемые временем новые формы, в которые заключается все то же «личностное» содержание романтизма, которое нередко составляет основу многих новых течений и направлений уже ХХ, а возможно, и ХХI века. Как отмечает А. В. Карельский «Многочисленные «измы» двадцатого века – символизм, сюрреализм, экспрессионизм и последующие, обнимаемые в нашей критике всеобщим и неуловимым понятием «модернизм», - это по прямой линии потомки романтизма. Их многие – и подчас самые главные – теоретические постулаты легко к нему возводимы: поскреби «модерниста» - обнаружишь доброго старого романтика. Основное, что создает тут непрерывность линии,- это установка художника на самовыражение в противовес изображению внележащего мира».
Судьба романтизма в истории мировой культуры поистине драматична. Встреченный с «романтическим» воодушевлением он довольно скоро стал предметом критики и пародии (вспомним лермонтовского Грушницкого и гоголевского Хлестакова с их попытками играть роль романтичсекого влюбленного...). Но самая резкая и необъективная критика обрушилась на романтизм (а также добавим, на барокко и рококо) в советское время, когда возникла догматически жесткая схема «революционный романтизм – реакционный романтизм», схема, которая на долгие годы исключала саму возможность адекватных оценок этого направления. Но уже в это нелегкое для романтизма время возникло несколько «очагов» его исследований, причем, ведущую роль в них сыграли ученые-германисты - преподаватели крупных советских вузов– А. В. Карельский, А. С. Дмитриев – исследователь творчества Г. Гейне, оба – профессора МГУ, А. Б. Ботникова - блестящий исследователь романтизма, его литературного наследия и связей, профессор Воронежского университета; М. И. Бент - профессор Челябинского университета.
В капительном труде кафедры зарубежной литературы филологического факультета МГУ «Зарубежная литература второго тысячелетия – 1000-2000», вышедшем в 2001 году под редакцией Л. Г. Андреева, в завершающих главах еще раз прозвучало утверждение о полноправной роли и важном значении романтизма в контексте литературного процесса любого «постромантического» периода: «Романтизм, «неоромантизм» - одна из основных частей современного синтеза. По мере продвижения к концу нашего века, по мере осознания всеохватности угрозы, нависшей над человечеством, сгущается и романтическое мироощущение. Одна из его сторон – осознание хаотичности действительности, ее враждебности человеку, ее несостоятельности; другая же сторона являет собой попытку возвратить в искусство общечеловеческие ценности, ценности самого искусства. Это романтическое мироощущение, однако «неоромантическое» постольку, поскольку питается господствующим в духовной жизни Запада мироощущением экзистенциалистским, то есть трагическим переживанием одиночества личности в отчужденой среде, утратившей Бога, трансцендентное начало, столь существенно важное для классического романтизма (вспомним, например, что писал Ф. Шлегель Новалису: «Настало время основать новую религию. Это для нас основное...» .
зарубежной литературы нового и новейшего периодов, не обходится без докладов по тематике и проблематике наследия европейского и американского романтизма.. Но не меньший научный интерес представляют, на наш взгляд, и сами «истоки», скрытые в глубине веков «корни» романтизма – те моменты в контексте предшествующих этапов европейской культуры и литературы, которые в известной степени подготовили возникновение романтического художественного сознания и мировосприятия. К таким явлениям относятся «нериторические» течения и направления, в первую очередь, барокко и рококо. И барокко, и рококо и романтизм зарождались в европейской культуре, когда во всех сферах жизни происходят кардинальные сдвиги и кризисы. Барокко возникает и формируется в результате кризиса Ренессанса, накануне Нового времени; романтизм - на переломе двух великих эпох, рококо при всей внешней легкости и беззаботности, которые становятся главными принципами его мироощущения и художественной системы – несет в себе и сознание бренности и мимолетности земного бытия в целом, но и в какой-то степени – предчувствие уже надвигающейся революционной катастрофы. Говоря о взаимосвязях барокко с риторической культурой в целом следует отметить их достаточно сложный характер. Ведь, xотя барокко как искусство «готового слова» в целом остается в границах риторической культурной традиции, вместе с тем - доводимые до предела внутренние противоречия, без которых просто немыслимо барокко, обуславливают своеобразный «переход количества в качество» и как бы разрушают риторическую культуру «природы».
Явственные и скрытые антиномии , противоречия и контрасты лежат, как известно, в основе всех трех художественных систем, но их сближает в еще большей степени то направление, в котором происходит перестановка акцентов в этих антиномиях – начиная с барокко в коллизии «человек – непознаваемый и лишенный гармонии мир» акцент переносится уже на человеческую личность. Как отмечает И. Т. Пахсарьян, человек в барокко становится активным участником в «парадоксальном драматическом борении противоположных начал» . И новый художественный язык барокко основан в первую очередь на антиномиях и многозначности символов. Само слово «барокко» (barroco) - причудливое, неправильное вскоре станет обозначением философского понятия, основанного на неполном соответствии исходных значений.
«лабиринтов» и «заблуждений» в странствиях по миру и по бытию. И этот мир воспринимается так же двойственно – как жестокая реальность и как иллюзия, кажимость, театральное действо, причем художественное освоение реальности предстает и как средство преодоления такого дуализма. Так, в романе Гриммельгаузена о Тридцатилетней войне не описывается действительно имевшее место сражение (очевидцем которого автор вполне мог быть), а воспроизводится отрывок из широко известного сочинения о военном искусстве.
Двойная перспектива должна помочь автору и читателю преодолеть хаос и жестокость картины реальной баталии. И в соотношении «художник и зритель», «автор и читатель» все большее влияние получает наряду с дидактизмом стремление удивить чем-то необычным, взволновать и увлечь, а также «провести через лабиринт». Так, Рубенс, в творчестве которого сочетаются черты Ренессанса и барокко, призывает художников не копировать «окаменевшую» красоту античности, а писать живую натуру, ведь не следует «ни слишком раболепно преклоняться перед античными статуями, ни изучать их слишком старательно, ибо в наш век, полный заблуждений, мы слишком далеки от того, чтобы создать нечто им подобное» .
принципов, а также – преемственность мотивной структуры испанской романтической драмы по отношению к драме испанского барокко.
В каждом национальном варианте европейского романтизма возникали (или не возникали вообще) свои специфические связи с барокко и рококо. Так эти связи литературы и искусства романтизма в Германии обусловлены целым рядом причин. Ведь, как известно, в искусстве и литературе Германии имел место настоящий расцвет барокко – как в поэзии, так и в архитектуру XVII и XVIII веков. Рококо также оказало значительное влияние на многие виды искусства Германии XVIII века. Как мы помним, от литературы эпохи Реформации, так называемого Северного Возрождения не вело прямой линии преемственности к искусству XVII века; классицизм фактически не получил развития, античность была освоена в более «узком» и «схоластическом» варианте. Поэтому для барокко открывался более широкий простор как в мировосприятии так и в области научных исследований – во многих сферах культуры и жизни. Но при этом следует подчеркнуть, что в связи с территориальной и политической раздробленностью германских земель стиль барокко выступал в сочетании со специфическим «городским» стилем в каждом германском курфюршерстве или королевстве, и это обуславливало более тесную и органическую часть с чисто человеческими моментами и проблемами как в архитектуре так и в поэзии (в особенности, в эпоху Тридцатилетней Войны и после неё)обуславливало более тесную и органичную связь с чисто человеческими моментами и проблемами. Так, в отличие от французской барочной архитектуры, в Германии здания как бы обращены вовнутрь, к живущим в ниx людям, а не выполняют чисто репрезентативную функцию, не утверждают величие короля. Фасад отражает внутреннее членение здания на жилые помещения, а кариатиды с живыми, чуть лукавыми улыбками, поворачивают головы и заглядывают в залы и комнаты и т. д. Что же касается «бюргерского» варианта германского рококо, то он оказался достаточно жизнеспособным и продуктивным – можно назвать, к примеру, сатирические романы и ирои-комические поэмы К. М. Виланда и отметить черты рококо в поэзии молодого И. В. Гёте. Культура бюргерских салонов, с которой опосредованно была связана и тематика богатой публицистики и периодики германского Просвещения, так же сыграла достаточно важную роль в утверждении новых нравственных и эстетических идеалов, которые, в свою очередь, в дальнейшем, обусловят, в известной степени, появление некоторых моментов романтизма. Особое значение имеют фантастика и сказка в контексте рококо, которые повлияют на возникновение сходных черт в романтизме.
Для эпохи романтизма характерно формирование национальных вариантов, которые уже не ориентируются на образец Франции, ее культуры и литературы.
– открытие истории, эволюции и смены этапов, которые отличаются друг от друга, в первую очередь – открытие Средних веков.(исторический роман как новый жанр в романтической прозе).
– это связь каждого человека с социумом, но осознающаяся (в отличие от гармонических отношений, которые в эпоху Просвещения рассматривались как возможные)уже как трагическая, поскольку личность, индивидуум находится в зависимости, либо в опасности со стороны социума.
Центральный конфликт романтизма – это конфликт между высоким идеалом, носителем которого становится творческая личность, и реальной жизнью, в столкновение с которой приходит эта личность, и которое нередко заканчивается ее гибелью. Чувства , психология, внутренний мир человека становится в контексте романтизма важнее, чем события реального мира.
Особое значение имеет новое открытие природы – в первую очередь, морской стихии как наиболее соответствующей духовному миру, бурным чувствам человеческой романтической личности. Природа одухотворяется и населяется «духами стихий», которые, в свою очередь, становятся художественными образами, ассоциирующимися с членами человеческого общества (сатира и юмор в их изображении).