Плаксина Ю. А.
Поэтический цикл Августа фон Платена «Созерцания» и барочная традиция
«Symposium». Выпуск 17. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.
Август фон Платен (1796-1835) и поэзия барокко — сочетание столь же непривычное, сколь и очевидное. Лишь полная неисследованность важнейших аспектов его творчества (особенностей стиля, жанровой системы, проблематики и т. д.) позволяет по сей день оставлять вопрос о его отношении к художественной системе барокко без должного освещения и оценки. Между тем этот вопрос напрашивается сам собой. Риторичность, приверженность поэта каноническим жанрам и устоявшимся формам, будучи предметом долгих споров и дискуссий среди его современников, стали сегодня общим местом в трудах отечественных и немецких литературоведов. Такой поэт просто не мог обойти вниманием самую риторическую эпоху в истории немецкой литературы. И уж тем более странным показалось бы безразличие Платена к национальной поэтической традиции, которая возникает именно в эпоху барокко и обладает к тому же мощным потенциалом воспроизводства поэтических образов, тем и риторических структур.
Барочные реминисценции и аллюзии в творчестве Платена очевидны и лежат на поверхности. Так некоторые его баллады воспринимают форму и мотивы барочной духовной песни; чертами барочной стилистики отмечены многие лирические песни и романсы поэта. Поистине энциклопедией барокко является его цикл «Morgen und Abendbetrachtungen» (1816) (см.: Platens sämtliche Werke in vier Bänden. Bd. 1. Stuttgart, o. J., Gebrüder Kröner, Verlagshandlung I. G. Gotta'sche Buchhandlung. S. 204-223. Далее: Platen. S. 204-223). В качестве прецедентного текста, соотносимого с этим циклом, можно указать на «Благоговейные созерцания» («Andächtige Betrachtungen») Катарины Регины фон Грайффенберг — объемное (4357 страниц) произведение в четырех томах, посвященное жизни, деяниям и смерти Христа. Оно обладает жесткой структурой: каждый том содержит 12 «созерцаний», каждому из которых предпосылается эмблематическое изображение с разъясняющим его смысл «стихотворением-пояснением». Показательно, что этим стихотворениям (а чаще всего это сонеты) в «созерцании» отведены строго определенные место и роль: они являются главным аргументом заявленного тезиса. В общем виде примерную схему «созерцаний» Грайффенберг можно представить следующим образом: высказывание, в котором заявлена тема (эмблема, библейская цитата в функции подзаголовка), доказательство (молитва, прозаический текст, библейские цитаты, стихотворения), резюме (стихотворение, реже — прозаический текст) (подробнее об этом см.: Daly, Peter M. Catharina Regina von Greiffenberg // Deutsche Dichter des 17. Jahrhunderts: Ihr Leben und Werk. Berlin, 1984. S. 634-635).
«Betrachtungen» объединяют 15 частей: семь пар стихотворных молитв (утренняя и вечерняя молитвы, соответствующие дням недели) и посвящение, открывающее цикл. Стихотворение у Платена является главной и единственной составляющей каждого отдельного «созерцания», в которой формы художественного высказывания, используемые Грайффенберг, совмещены синкретически. «Созерцание» Платена — это стихотворение-моление, в которое искусно вплетены библейские цитаты. Несет оно и след прозаизации: строки не связаны рифмами и подчинены лишь общему ритму. Произвольный объем не мешает «созерцаниям» Платена сохранять основные риторические элементы «созерцаний» Грайффенберг. Таково, например, присущее молитве обращение к Богу в зачине стихотворения. «Созерцания» Платена так же, как и «созерцания» Грайффенберг, это молитва-жалоба, молитва-благодарение, молитва-хвала. Они так же посвящены разработке какой-либо одной темы. Но в отличие от Грайффенберг, которой наиболее близка теософская тематика и библейские сюжеты, в центре размышлений Платена — абстрактные понятия или философские идеи, касающиеся различных сторон бытия человека; обстоятельства и жизненные ситуации (а также человеческие качества), обусловливающие нравственный выбор человека. В посвящении, предваряющем цикл, Платен сообщает о том, для кого и с какой целью он создает свое произведение. «Betrachtungen» — созерцания, а точнее, ежедневные размышления, — по мнению автора, лучший способ избежать искушений и грехов, приблизиться к Богу и обрести мир и спокойствие. Платен, таким образом, посвящает свой лирический цикл молодежи в назидание, что еще больше сближает это произведение с «нравоучительными книгами» (Erbauungsbücher. — Daly. S. 633) Грайффенберг.
На риторическом уровне стихотворные циклы Грайффенберг и Платена сближаются благодаря характернейшему конструкту барочной поэтики — эмблеме. У поэтессы она — главный структурообразующий элемент в процессе канонизации жанра «Созерцаний», обретающего жесткость и представительность образца. Эмблема у нее визуально-изобразительна, схематична и предельно конкретна. Грайффенберг использует наиболее употребимые и близкие читателю эмблемы из общего для многих барочных поэтов репертуара. Так, эмблема в начале «созерцания» «О Его вечной божественности» («Von dessen Ewiger Gottheit»), открывающего «Созерцания рождества» («Geburtsbetrachtungen»), изображает исходящие из одной точки и постепенно нарастающие круги. Это обозначает Создателя, который одновременно «мал» и «бесконечен» («Klein doch unendlich». — Цит. по: Daly. S. 634), и неизбежно ассоциируется с эмблематическими образами из «Херувимского странника» Ангелуса Силезиуса, а также с представлениями Я. Беме о мире как иерархии сфер, исходящих из первичной божественной субстанции.
«созерцания» и сохраняет определяющее, структурообразующее значение. Структура «созерцаний» у Платена не столь строго фиксирована, более свободна и подвижна, поэтому эмблема в тексте размещается произвольно. Она не обязательно открывает «созерцание», но по-прежнему задает основную идею и тему дальнейшего рассуждения. Эмблема носит здесь не адаптированный сознанием человека XIX века, а подчеркнуто традиционный характер. Она красочна, изящна, изыскана, порой несколько вычурна и тяжеловесна. Зачастую эмблемы в цикле развернуты, их употребление сочетается с другими особенностями барочного мышления. Так, на протяжении текста эмблема возникает неоднократно, одну и ту же идею «созерцания» могут варьировать несколько эмблем, образующих параллельные синтаксические структуры или поставленных в параллель с метафорами и эмблематическими же сравнениями:
Ein Steuermann ist der Gedank’ an dich,
Das einzig wahre Stapulier der Brust,
Das von uns abwehrt des Verderbens Pfeile
— из числа наиболее употребительных в барокко, ставших в некотором смысле шаблонными. Их можно встретить в сборниках эмблем (см., напр.: «В Писании Бога часто называют щитом народа своего. „Я щит твой«, — говорит Господь Аврааму…» — Эмблемата // Кох Р. Книга символов. Эмблемата. М., 1995. С. 335; табл. 54, 12. Или: «Нравственность — это доспех, непробиваемый для человеческих пороков». — Там же. С. 205; табл. 24, 14). Столь же традиционен образ корабля:
Und meines Glückes leicht gefugtes Schiff
Mag dann der Sturm in Tausend Trummer splittern —
Ein Brett der Rettung bleibt mir stets gewiß
«Доска спасения» (вера в Бога) дорисовывает шаблонную эмблему кораблекрушения. «Дуб, одолеваемый ветрами», «символ постоянства или истинной добродетели» (Эмблемата. С. 169; табл. 16, 2), имеет то же эмблематическое значение и у Платена (Platen. S. 220). Бесспорно интересны эмблематические образы петляющей тропинки, звезды, солнца, факела, корзины с цветами, которые повторяют изображения «Эмблематы».
Сопоставление циклов «созерцаний» Грайффенберг и Платена убеждает в том, что обращение Платена к традиции барокко не случайно. Барочные аллюзии в его творчестве отнюдь не единичны, а стилистика барокко не является ни досадным недоразумением, ни слепым эпигонством. Эпоха барокко имела для Платена особое значение и, возможно, как никакая другая, оказала воздействие на его творчество.