И. В. Лаптева (Саранск)
Э. Т. А. ГОФМАН В КОНТЕКСТЕ
СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
cб. cт. по материалам Междунар. науч. конф. (12 апр.
2008 г.) и Всеросс. студ. науч. конф. (19 апр. 2008 г.) /
под ред. Н. С. Бочкаревой; Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2008.
http://window.edu.ru/resource/294/66294
–1822) творил в рамках романтической модели искусства – он более тонко понимал своеобразие каждого вида искусства, освободившись от классицистической догматики и просветительской рассудочности, обращал повышенное внимание на «выражение внутреннего» (В. В. Ванслов) в искусстве, человеке и мире в целом, являлся воплощением художника универсального дарования.
Актуальность Гофмана обусловлена востребованностью символических методов творчества и напряженностью социальной критики, присущих ему и современной культуре рубежа ХХ– ХХI вв.
– это символический синтез искусств, критика филистерской модели ценностей, комизация безумия жизни, аномалии человеческой психики, антиклерикализм и народность творчества.
Сам факт новых приближений к его искусству свидетельствует об его онтологической неисчерпаемости, о множестве таящихся в нем «резервов смысла»: сценарий « Гофманиана» А. Тарковского, опера «Сказки Гофмана» А. Петрова, театральные постановки по произведениям Гофмана Г. Козлова «P. S.» и В. Розова «Тайна двойников, или Загадка Гофмана», стихотворение « Золотой горшок» Н. Матвеевой, балет А. Петрова и Б. Краснова «Коппелия», «Крошка Цахес» в «Куклах» на НТВ, пьеса О. Постнова « Эрнст, Теодор, Амадей», выставка О. Мелехова « Город сказочника Гофмана», «Щелкунчик» в Мариинском театре М. Шемякина и «Кракатук» А. Могучего в цирке, анимационный фильм «Гофманиада», конкурсы детского рисунка «Сказки Гофмана», балет « Волшебный орех» М. Шемякина по мотивам «Щелкунчика», в перспективе открытие двух памятников Гофману и его героям в Калининграде, выполненные В. Назарук и М. Шемякиным и т. д.
Символические знаки культуры приходят из прошлых столетий и, актуализируя свое предшествующее значение по отношению к современности, передаются будущим состояниям культуры. Гофман как личность представляет собой немецкого писателя рубежа XVIII-XIX вв., представителя позднего романтизма. Но когда В. Ф. Одоевского назвали «русским Гофманом», М. Шагала – «Гофманом околовитебских трущоб», в данном случае смысл «Гофмана» является « планом выражения другого содержания» [Лотман 1998: 111] – многогранный талант со смешанной игрой реальным и мистическим материалом, наполненной двойниками, безумием и ужасами повседневной жизни. И как этот символ Гофман принадлежит культуре.
«Куклах» на НТВ во время предвыборной президентской кампании (2004). Представив кандидата в президенты персонажем самой сатирической сказки «Крошка по прозванию Циннобер», организаторы сериала стремились слить образ героя с конкретным политиком. Крошка Цахес символизирует мерзкого уродца, который с помощью полученных от феи волшебных чар (с помощью обмана) околдовал целое государство и стал в нем первым министром, т. е. на политика переносятся черты персонажа и как следствие отношение к нему. В данном случае символ был выбран не верно, но аналогии содержания этой сказки имеют место в российской действительности – это присваивание чиновниками заслуг других людей; торжество филистеров-недоучек; «превращение» невежд, глупцов и преступников в «порядочных и умных» людей; путь к успеху через ложь, лицемерие и расчет и др.
«Властитель всегда окружен злоумышленниками всякого рода и пребывает в ослеплении, гофмаршал помешан на своей родословной и непроходимо глуп, первый министр – корыстный бессовестный интриган, камер-юнкеры – сплошь развратники и осквернители девичьей чести. Каждое лицо фальшиво улыбается, а в сердце ласкательство и предательство. С виду тают от благожелательности и чувствительности, лебезят и сгибаются в три погибели, но каждый ненавидит себе подобного, только и думает о том, как бы подставить ему ножку, чтобы он упал и не поднялся и можно было пролезть вперед, пока тебя не застигнет та же участь» [Hoffmann 1998: 465].
В гофмановском философствовании ярко представлена теория перфекционизма: «преодоление себя, достигая подчинения тела Духу; но преодоления и подлинного успеха жизни нет без идеи самосовершенствования и воли к этому, в противном случае успех растлевает человека» [Гагаев 2007: 246]. Из эгоиста доброго человека сделать нельзя внешними средствами: «никакими благодеяниями не облагородишь низкой натуры; благодеяния только отталкивают таких людей, вместо того чтобы привлекать» [Hoffmann 1998: 5511]. Все это имеет место в России XXI в.
Творчество Гофмана – это безумие бытующих форм жизни, несоответствующих устремлениям художественной натуры. Мир, созданный воображением писателя, – это мир нашей повседневной жизни, мир реальный и мир мечтаний, мир абсурда, мир тревог и надежд, мир отчаяния и мир веры в то, что человек сильнее коварного крошки Цахеса, крысиного короля, злорадного доктора Дапертутто, мрачного барона Родериха и др.
Э. Т. А. Гофман – новатор, сумевший своим философствованием в художественных формах достичь культуры невероятной психологической сложности и глубины, открытой сегодня современному читателю. Сложнейший и своеобразнейший художник, самобытность которого ускользнула от современников и сегодня остается не до конца открытым, и из этих открытий складывается образ Гофмана нашей эпохи.
Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб: Искусство, 1998.
Гагаев А. А. Философия Э. Т. А. Гофмана // Гагаев А. А. Социализация и соц. контроль в Евразии. Наука и искусство. Саранск, 2007. С. 246-247.