Елена Рог
АЛЕКСАНДР ДЮМА – ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ
Издательский дом Личности.
№5/2007
http://persons-journal.com/index.php?context=submenu2&id=113&pid=110&s=188
Говорят, человек может состояться либо в творчестве, либо в любви. Дюма-отец – исключение из правил. Его жизнь – сплошной авантюрный роман, в котором было место для тысяч любовниц, сотен внебрачных детей и более полутысячи произведений, которыми зачитывается уже пятое поколение.
«Когда мне стало ясно, что моя кожа темна, – вспоминал Дюма-отец, – я решил жить так, как будто она была белой». И он заставил людей смотреть глубже, чем на поверхность его кожи. Для Александра отец был вовсе не «черным дьяволом», а любимым папой. Огромным, сильным и справедливым. Когда в 1806 году генерал умер (Александру было всего три с половиной года), ребенок схватил ружье, сказав заплаканной вдове, что идет на небо, чтобы «убить Боженьку, который убил папу».
После смерти генерала семья остается без средств. Сестра возвращается из пансиона – матери уже нечем платить за обучение. Наполеон наотрез отказывает вдове и сиротам своего бывшего соратника в пенсии. Мари-Луиза просит об аудиенции и получает отказ. Единственная надежда на деда Лабурэ, и он поселяет дочь и внуков у себя.
Когда в 1815 году произошел крах Империи и Наполеон сменил остров Эльбу на остров Святой Елены, Александру было уже 13 лет. Мать и сестра научили его читать и писать, но в арифметике он не пошел дальше таблицы умножения. Зато он выработал очень красивый почерк – четкий, аккуратный, щедро украшенный завитушками. Умение красиво писать в то время давало возможность зарабатывать на пропитание, и мать устроила его учеником нотариуса.
Дюма было достаточно увидеть Париж, чтобы понять, что карьеру он может сделать только здесь. В Париже все начиналось плохо. Молодой человек наносил визиты друзьям своего отца в надежде найти поддержку, но всюду его ждал отказ. Единственный, кто составил ему протекцию – генерал Фуа. Он нашел юноше место внештатного служащего в секретариате герцога Орлеанского за 1200 франков годовых. Это почти нищета, но Дюма был счастлив – он молод, полон надежд и амбиций.
Александр выводил каллиграфическим почерком документы, написанные самим герцогом Орлеанским, взахлеб читал Шекспира, Скотта, Шиллера и Гете, а мысль сделаться творцом не оставляла его. Дюма не заставил себя долго ждать: в 1828 году написал историческую драму «Генрих III и его двор», которая была принята и поставлена в следующем году. На премьеру Дюма пригласил не только друзей, но и своего патрона герцога Орлеанского. Будущий король приглашение принял и приветствовал его – клерка(!), сняв шляпу. Только ради этого стоило писать! Успех был ошеломительным: пьеса выдержала тридцать восемь представлений и делала отличные сборы. Так в двадцать семь лет Дюма, только недавно приехавший из провинции, без положения, без протекции, без денег, без образования, превратился в человека известного, почти знаменитого. Но главное, он поверил, что завоюет Париж, Францию, весь мир своим пером.
Когда в 1815 году произошел крах Империи и Наполеон сменил остров Эльбу на остров Святой Елены, Александру было уже 13 лет. Мать и сестра научили его читать и писать, но в арифметике он не пошел дальше таблицы умножения. Зато он выработал очень красивый почерк – четкий, аккуратный, щедро украшенный завитушками
Дюма был действительно исключением из правил: не пил, не курил, много грешил, много создал и почти не страдал. Фрейд утверждал, что творческим людям нужна либо сублимация, то есть переключение энергии влечения в творческое русло, либо страдание, которое тоже стимулирует креатив. Увы, этот жизнелюб и гуляка ни в чем себе не отказывал и, кажется, даже черпал вдохновение в сексе.
как ребенок. И гордо разгуливал по бульвару, украсив себя огромным крестом, рядом с которым приколол орден Изабеллы Католической, какую-то бельгийскую медаль, шведский крест Густава Вазы и орден святого Иоанна Иерусалимского. В любой стране, которую он посещал, Дюма выпрашивал себе награды и скупал все ордена, какие только можно было приобрести. Его фрак в торжественные дни превращался в настоящую выставку лент и медалей. Не обделен он был и страстью к яркой одежде и разным побрякушкам. «Все вы, негры, таковы», – беззлобно подсмеивались над ним друзья.
Дюма даже с литературой обращался, как с женщиной, угадывая и предугадывая ее желания.
Подводя итог своей жизни, он мог бы повторить слова, сказанные им когда-то: «Да какой я аристократ? Руки, написавшие столько романов и драм, – это руки рабочего!»
Что касается кухни, достаточно напомнить, что в меню практически любого французского ресторана сегодня значится луковый суп по рецепту Александра Дюма…
– это качество отмечалось всеми как главная черта характера Дюма. Трудно было найти во Франции середины позапрошлого века более непрактичного человека, чем Дюма. Белой вороной смотрелся этот потомок антильских негров на фоне собственной нации, которая, мягко говоря, не склонна к расточительности. Никто из писателей не зарабатывал в то время больше, чем Дюма. Однако его траты неизменно превосходили доходы. Ну не умел этот широкой души человек экономить и откладывать на старость. Последние дни он провел в доме сына – среди любящих, заботившихся о нем людей. Он угасал, нисколько не унывая: маститый старец с удовольствием вгонял в краску гувернантку своих внучек, то и дело предлагая ей бежать с ним в Италию.
«Три мушкетера» – «И как тебе нравится?» – «Хорошо!» Он ни от чего не отрекся, ни о чем не пожалел. А незадолго до кончины шутил: «Я буду рассказывать ей [смерти] истории, она заслушается – и сжалится надо мной». Он имел право рассчитывать даже на снисхождение смерти…
Великий романист умер во сне 5 декабря 1870 года.