Приглашаем посетить сайт

Ракузина И.: "Я обвиняю"

Инна РАКУЗИНА


"Я обвиняю
"

"Я обвиняю" - это длинное открытое письмо знаменитого писателя Эмиля Золя президенту Французской республики Феликсу Фору, было опубликовано на первой полосе ежедневной газеты "Аврора" 13 января 1898 года. Писатель обвинил французское правительство в антисемитизме и незаконном суде над артиллерийским офицером Альфредом Дрейфусом. Название публикации дал будущий премьер-министр Жорж Клемансо, тогда политический директор газеты.

И надо сказать, что заглавие оказалось на редкость удачным. Историки мысли считают, что оно повлияло на пересмотр дела капитана Дрейфуса, который в декабре 1894 года был приговорен к каторге за измену. Юридическая борьба семьи капитана и небольшой кучки людей, веривших в его невиновность в лице Золя получила огромную моральную поддержку. Статья «Я обвиняю» сильно укрепила лагерь дрейфусаров. У сторонников государственных соображений появился серьезный «гражданственный» оппонент, утверждавший, что настоящий патриотизм - добиваться юридической правды. Публичное выступление Эмиля Золя оказалось как нельзя кстати. Дрейфусары начали уставать, в их рядах царствовал пессимизм.

«Я обвиняю» - этот уникальный по своей силе публицистический документ оказался под судом. Золя был осужден и под нажимом властей вынужден был покинуть Францию. Писатель перебрался в Англию.

Однако публикация его статьи во влиятельной газете свое дело сделала. Приговор капитану Дрейфусу был пересмотрен. 9 сентября 1899 года суд вынес решение облегчить содержание осужденного, 19 сентября президентским указом Альфред Дрейфус был помилован, и наконец, в июле 1906 году дело об измене было закрыто - капитан Альфред Дрейфус был реабилитирован. Невероятное по своей обличительной силе публицистическое произведение писателя сыграло также важную роль в истории самой прессы. Историки считают, что тон публикации оказал сильное влияние на демократизацию французской прессы.

«Весь день разносчики выкрикивали «Аврора». Они носились по городу с толстыми пачками газеты, не успевая получать деньги от любопытствующих людей. Шок был сильным». Лишь в столице было продано от 200 до 300 тысяч экземпляров газеты. Сегодня, когда есть радио, телевидение, интернет, трудно представить, чтобы публикация в газете может вызвать такой интерес. Но в конце ХIХ века печатное слово пользовалось невероятной силой.

«Я обвиняю» Золя – это золотой век французской прессы. Этот текст произвел такое сильное впечатление на правительство, которому в деле капитана Дрейфуса пришлось прислушаться к голосу Эмиля Золя, что когда обсуждался вопрос о переносе останков знаменитого писателя в Пантеон – о публикации вновь вспомнили, дебаты в Парламенте «по делу Золя» продолжались два года – с 1906-й по 1908-й. Тогда премьер-министром уже был Жорж Клемансо, и он считал, что Золя в Пантеоне – это не только дань уважения к памяти великого человека, это также и напоминание о почтительном отношении к республиканским ценностям.

«Останки Золя хотят перенести в Пантеон не только за его огромные литературные заслуги. Хочется отметить его незаурядную силу воли и гражданскую смелость. Он их проявил в не самый благоприятный для республики период ее истории. Но свой гражданский долг Золя выполнил». Дебаты в Сенате продолжались два года. В них принимали участие обе палаты. Замечательный текст Золя читался и перечитывался. 11 декабря во Дворце Бурбонов радикальный католик граф де ля Кас поднялся на трибуну, чтобы объяснить, насколько неприлично содержание «Я обвиняю...» Текст был плохо понят, или вообще не понят, его влияние на юридический ход дела Дрейфуса граф назвал отрицательным. Он выразил сожаление, что дело об измене капитана Альфреда Дрейфуса вообще из юридической сферы перешло в политическую. А Эмиля Золя он просто назвал негодяем.

После зажигательной речи де ля Коса в зале Национального собрания произошел настоящий взрыв. Однако Клемансо был непреклонен. Он поднялся на трибуну и, не повышая голоса, повторил то, что говорил неоднократно. Премьер-министр сказал, что Золя он считает героем, потому что «противостоять толпе гораздо труднее, чем королю. Гораздо труднее выступить против обезумевшей от ненависти толпы. Золя показал всему миру, что за правду надо бороться. Золя сделал то, чего не сделал никто ни во Франции, ни в каком другой стране. Когда он показал мне «Я обвиняю...», я предупредил, что он заходит слишком далеко. Однако довольно быстро я понял, что прав он, а не я. Его смелость, его широта меня восхищают. Он поставил на карту всё – свое имя, свою честь, честь своих близких, свое состояние. Он - наша совесть в самом высоком смысле этого слова. Он прославил свое время и свой народ». Никогда во Франции газетная публикация не вызывала такую бурную полемику, никогда ни у одной газетной публикации не было такого блестящего защитника. Никогда торжество демократии во Французской республике не было таким впечатляющим.