Елена Горбунова
Жорж Санд: 123 тома любовной лихорадки
http://www.e-gorbunova.ru/job/77-zhorzh-sand-123-toma-lyubovnoj-lixoradki.html
Аврора, как и положено девочке с именем богини зари, появилась на рассвете новой эпохи, когда женщины надели брюки, застрочили романы и отвоевали себе право на свободную любовь.
А первой ласточкой была она, Аврора Дюпен, известная миру как писательница Жорж Санд.
Непослушная
Вечером 1 июля 1804 года Морис Дюпен, внук бравого маршала Франции Мориса Саксонского, импровизировал на скрипке, его жена Софи в хорошеньком розовом платье смеялась и кружила по залу, несмотря на последние сроки беременности… Впрочем, интересное положение быстро напомнило о себе – и через несколько часов в семье Дюпен появилась дочь.
Воспитывала ее бабушка по отцовской линии, люто враждующая с матерью маленькой Авроры – происхождение Софи было самое что ни на есть неказистое, да и блестящим поведением она не отличалась. Поэтому, когда умер Морис, властная бабушка забрала Аврору в свое огромное поместье Ноан, предоставив невестке жить, как ей вздумается, но подальше от родового гнезда.
Аврора Дюпен отличалась непоседливостью, крутым нравом и неповиновением. Бабушка вздыхала, что это кровь простолюдинки играет в ее жилах. Чтобы как-то приструнить девочку, ее отдали в школу при монастыре, но Аврора и под строгим надзором монахинь умудрялась проказничать. Лет с 11 у нее вдруг регулярно начали случаться приступы экзальтированной набожности. Исступление, с которым Аврора бросалась в пост и молитвы, пугали пуще ее шалостей.
Монастырь с облегчением вздохнул, когда в один погожий день за Авророй явилась бабушка и веско молвила, что нашла внучке жениха. Это был сын барона Дюдевана, Казимир. И своевольная девушка внезапно кротко пошла под венец. В Казимире она увидела защитника и покровителя. Он стал таким, прежде всего, для ее состояния – хозяйство в поместье Ноан велось с умом. Но в остальном Казимир страшно раздражал Аврору – он засыпал под звуки музыки и над страницами книг, которые она старательно ему подсовывала, неостроумно шутил и гонялся за горничными. Продержавшись 7 лет и родив мужу двоих детей, Аврора вспомнила, что не о такой жизни мечтала и прямо заявила супругу, что оставляет его и отправляется в Париж.
Дерзкая
В столице Франции Аврора, чтобы прокормиться, занялась росписью фарфора, а потом начала пописывать статьи в газеты – благо, слова без труда лились на бумагу, а автору было что сказать. Ее статьи были полны непочтительных взглядов на устройство общества. Кроме того, мадам Дюдеван быстро стала известной благодаря своим экстравагантным выходкам: она разгуливала в мужском костюме, вызывающе заправляя брюки в сапоги, беспрестанно курила сигары, смеялась басом и проповедовала женщинам свободу в любви. На своем собственном примере.
Жюль Сандо, белокурый тщедушный мальчик, совершенно очаровал Аврору. Вместе с ним она написала роман "Роза и Бланш", поставив в графе автор: Ж. Сандо. Роман имел успех, и Аврора принялась за второй. Жюль ревновал ее к работе, к образу жизни, к мужчинам, и за всеми этими заботами не добавил в роман ни строчки. А потому и подписать совместным псевдонимом новорожденную "Индиану" отказался. Аврора недолго подумала, отсекла от псевдонима одну букву, расшифровала "Ж." как Жорж и таким образом назвала себя Жорж Санд. Результат ей понравился – недаром мадам Дюдеван любила мужскую одежду и отзывалась о себе не иначе как в мужском роде.
в Санд себе подобную и возжелали посещать ее салон. Жорж стала знаменита.
Влюбленная
На одном из вечеров, где она привычно мало говорила и внимательно слушала рассуждения мэтров искусства, ей на глаза попался молодой поэт Альфред де Мюссе. Хорош собой, блондин, с нежной кожей, букетом дурных привычек и замашками избалованного ребенка – все то, что роковым образом очаровывало Жорж Санд в мужчинах. Но в первую их встречу она устояла. И если бы Мюссе не завязал с ней переписку и не проявил напор, Жорж Санд, возможно, быстро бы его забыла.
Но… "Я нашла в нем искренность, преданность, нежность, которые меня опьяняют… Я отрицала эту любовь, я отказывалась от нее, отталкивала ее – и сдалась, и счастлива этим!" – призналась она другу, критику Сен-Беву.
И, такая счастливая, отправилась с Мюссе в Италию. Это путешествие стало апогеем их отношений и их же катастрофой. Оба несдержанные, нервные, жестокие в поступках и словах, Санд и Мюссе, находясь еще только в начале пути, терзали друг друга сценами и взаимными упреками. Она обвиняла Альфреда в слабохарактерности, инфантилизме, изменах и алкоголизме, он отвечал ей воплями об отсутствии у нее женственности и способности дарить мужчина наслаждение в постели.
По приезде в Венецию измотанный и обиженный Мюссе только и делал, что раздражался и сбегал от Санд в притоны. Хлестал водку и иногда записывал стихи. Каялся Санд, что обманул ее, сказав когда-то, что влюбился. Она страдала, но неизменно запиралась на 6 часов в кабинете, попивала молоко и сочиняла свои обязательные каждодневные 20 страниц текста. В конце концов, слабого Мюссе свалила лихорадка. Перепуганная Жорж вызвала итальянского врача Панджелло, который, на минутку, оказался привлекательным юношей. Вместе они выходили Мюссе и вместе же отправили его в Париж, оставшись вдвоем в сказочной Венеции. Впрочем, роман оказался недолгим.
Мюссе, вновь разгоревшись от разлуки, сумел вернуть Санд. Вместе с обвинениями, ревностью и изменами. В дни их заново вспыхнувших отношений Жорж написала одну из самых пронзительных своих вещей – исповедальный "Дневник". Истратив все запасы сил и нервов, она решилась на окончательный разрыв, умчавшись от Мюссе в Ноан. Разорванное сердце Санд кричало: "Прощайте, мои любимые белокурые волосы, прощайте, мои любимые белые плечи, прощай все то, что было моим! Теперь в мои безумные ночи я буду целовать в лесах стволы елей и скалы, громко крича ваше имя..."
Вся проза Санд построена именно на исповедальности, попытке понять себя и свои чувства. Творила Жорж, практически не правя свои записи, с легкостью придумывая образы и выстраивая диалоги. Она занималась литературой, как иные садоводством – с известной долей удовольствия, высокотехнично, но без восторга. Литературные труды, прежде всего, ее кормили. И всегда что-то в жизни Санд значило больше, чем ее занятие.
Терпеливая
…абсолютно счастливым! Трепетный и невероятно ранимый, со слезами на глазах он рассказывал ей о своем видении людей, земли, пространства, а Аврора (Шопен звал ее только Авророй) улыбалась темными глазами и просила: "Как чудесно. Перескажите это в музыке". И композитор опускал бархатные пальцы на клавиши, и мелодия лилась, и сердце пело…
"третьего ребенка". Шопен же, зная, что в их союзе мужчина – она, не смог больше терпеть ее мягкого отношения, все более становящегося материнским, то есть, снисходительным и… платоническим.
Больше громких романов в жизни Санд не случилось. Случилось много мелких за те 27 лет, что она прожила без Шопена. Случилось 123 тома собрания сочинений, среди которых – 71 роман и бесчисленное количество пьес, эссе, статей, рассказов на самые разнообразные темы и во всех мыслимых жанрах! И случилась слава невероятной женщины, сумевшей преобразовать сферу женских чувств и опрокинуть мир мужской литературы.
Елена Горбунова, для etoya.ru