Об особенностях раннего стихотворении Байрона «Из Анакреона. Ода 3»
http://volshebnyskazki.ucoz.ru
Статья посвящена одному никогда не переводившемуся на русский язык раннему стихотворению Байрона. Я предлагаю свой стихотворный перевод и комментирую некоторые технические моменты перевода. Я стараюсь максимально точно передать ощущение и словесное выражение стихотворения и показываю, какими приёмами стихосложения можно этого достичь. Я указываю на необоснованность невнимания со стороны переводчиков и литературоведов к данному произведению, обосновывая это авторитетными мнениями и значением греческой культуры в судьбе Байрона.
Некоторые ранние стихотворения Джорджа Гордона Байрона никогда не переводились на русский язык и не публиковались. Одним из таких является «Из Анакреона. Ода 3» опубликованная летом 1807 года в «Часах досуга» («Hours of Idleness»). По-видимому, это стихотворение, как и остальные, воспринималось как перевод древнегреческого источника и, соответственно, как раннее ученическое. Однако другие стихотворения этого периода давно опубликованы на русском языке. Их тоже можно считать ученическими. Но в случае с Байроном они уже произведения искусства. Тем более что, на момент публикации Байрону было 19 лет. И всегда интересно проследить путь великого поэта. Как считает современный исследователь в отношении раннего творчества Байрона периода пребывания в школе Харроу: «Байроновское собрание из Школы Харроу – это богатый, очаровательный, разнообразный и относительно неизвестный архив» [1]. Кроме того, в отношении Байрона вряд ли приходиться говорить о простом переводе. Этот перевод всё равно будет байроновским. Вся жизнь поэта и её окончание в Греческой войне за независимость (1824) свидетельствует о том, как важна была для Байрона греческая культура. И соответственно, не должно пропускаться ни одно произведение, показывающее влияние этой культуры на Байрона и его связи с ней. Вот это стихотворение с моим подстрочным переводом:
From Anacreon. [2]
[Greek: Mesonuktiois poth hopais, k. t. l.]
Ode 3.
| ’Twas now the hour when Night had driven | Теперь был час, когда ночь продвинула |
| Her car half round yon sable heaven; | Свою повозку до половины этого чёрного неба. |
| Boötes, only, seem’d to roll | Волопас только, казалось, кружил |
| His Arctic charge around the Pole; | Свою подопечную вокруг полюса [3]. |
| While mortals, lost in gentle sleep, | В то время как смертные, забывшись нежным сном, |
| Forgot to smile, or ceas’d to weep: | |
| At this lone hour the Paphian boy, | В этот одинокий час пафосский мальчик, |
| Descending from the realms of joy, | Спустившись из царств радости, |
| Quick to my gate directs his course, | Быстро к моей двери направляет свой путь |
| And knocks with all his little force; | И стучит со всей своей маленькой силой. |
| My visions fled, alarm’d I rose,— | Мои видения улетучились, я проснулся встревоженный: |
| “What stranger breaks my blest repose?” | «Какой неизвестный нарушает мой благословенный отдых?» |
| “Alas!” replies the wily child | «Увы!» - отвечает хитрый ребёнок, |
| In faltering accents sweetly mild; | В запинающихся звуках слышится сладкая нежность, |
| “A hapless Infant here I roam, | «Я, несчастный ребёнок, здесь брожу |
| Far from my dear maternal home. | |
| Oh! shield me from the wintry blast! | О, укрой меня от зимних порывов! |
| The nightly storm is pouring fast. | В ночную бурю дождь льёт быстрым потоком. |
| No prowling robber lingers here; | Коварный грабитель не прячется здесь. |
| A wandering baby who can fear?” | Скитающегося ребёнка кто боится?» |
| I heard his seeming artless tale, | Я слушал его кажущуюся бесхитростной историю, |
| I heard his sighs upon the gale: | Я слышал его вздохи за дверью: |
| My breast was never pity’s foe, | Моя грудь никогда не была врагом сострадания, |
| But felt for all the baby’s woe. | И я прочувствовал всё горе ребёнка. |
| I drew the bar, and by the light | Я отодвинул задвижку, и под светом |
| Young Love, the infant, met my sight; | |
| His bow across his shoulders flung, | Его лук был закинут за плечи, |
| And thence his fatal quiver hung | И там же висел его роковой колчан |
| (Ah! little did I think the dart | (А! Мало я подумал, стрела |
| Would rankle soon within my heart). | Скоро загниёт в моём сердце). |
| With care I tend my weary guest, | С заботой я ухаживаю за моим уставшим гостем, |
| His little fingers chill my breast; | От его маленьких пальчиков холодно моей груди, |
| His glossy curls, his azure wing, | Его блестящие кудри, голубоватые крылья, |
| Which droop with nightly showers, | I wring; Которые поникли от ночного дождя, я отжимаю. |
| His shivering limbs the embers warm; | Его дрожащие члены согревают ещё тлеющие угольки. |
| And now reviving from the storm, | |
| Scarce had he felt his wonted glow, | Раньше, чем успел почувствовать свой привычный пыл, |
| Than swift he seized his slender bow: — | Он быстро схватил изящный лук: |
| “I fain would know, my gentle host,” | «Я охотно бы узнал, мой нежный хозяин», - |
| He cried, “if this its strength has lost; | Он крикнул, - «что это потеряло свою силу, |
| I fear, relax’d with midnight dews, | Боюсь, расслабился от полночных капель, |
| The strings their former aid refuse.” | Тетива откажется по-прежнему действовать». |
| With poison tipt, his arrow flies, | С отравленным наконечником летит его стрела, |
| Deep in my tortur’d heart it lies: | Глубоко в моё израненное сердце она ложится. |
| Then loud the joyous Urchin laugh’d: — | Тогда громко рассмеялся радостный сорванец: |
| “My bow can still impel the shaft: | «Мой лук может ещё направить стрелу, |
| ’Tis firmly fix’d, thy sighs reveal it; | Крепко вошла, твои вздохи подтверждают это, |
| Say, courteous host, canst thou not feel it?” | Скажи же, любезный хозяин, ты не чувствуешь это?» |
1807
Я перевёл данное стихотворение Байрона в 2009 году (29.09.09 – 1.10.09) и опубликовал его на своих сайтах с названием «Рождение любви» http://volshebnyskazki.ucoz.ru/index/stikhotvorenijavtorajakniga/0-47.
РОЖДЕНИЕ ЛЮБВИ
двух. У меня – в первых двух отсутствует, в последних двух – сохранён. Также я добавляю лишние полстопы в строках 19 – 20 и 25 – 26. Общей картины это не меняет. И более характерно для русского стихосложения, где безударные рифмы (женские) естественнее и значительно чаще, в отличие от стихосложения английского.
У поэтов, оказавших такое влияние и имеющих такое значение в мировой литературе, как Байрон, важно каждое произведение. Хотя по значимости произведения и отличаются. Переводы байроновских «Тьмы» (1816) и «Сна» (1816) превышают 26 вариантов [4]. Тем более несправедливо, что некоторые стихотворения незаслуженно позабыты. А они по своим характеристикам ничуть не уступатают как близким по времени создания, так и отдалённым произведениям.
Примечания
1. Hunter P. D. The Byron Collection at Harrow School // The Byron Journal, vol. 35, № 1, June 2007. – Liverpool University Press (UK). https://www.questia.com/read/1P3-2005962301/the-byron-collection-at-harrow-school/17.10.2018
2. Текст – по изданию: 7 volumes, edited by Ernest Hartley Coleridge. – London: John Murray, 1898-1904, v. 1.
3. Волопас (созвездие Волопаса) также считается стражем Большой медведицы (созвездия), рядом с которой находится. Арктика, арктический происходят от древнегреческого слова Arctos – медведица или медведь.
– М.: Progress Publishers, 1979. С. 339 – 380.